Мир уже не будет прежним. Геннадий Марченко

своей и двумя детишками, – показала бабулька на стоявший метрах в ста от церкви домик с изгородью, выкрашенной в голубой цвет.

      Во дворе дома я заметил какое-то движение. Подумал, можно подойти, попросить отворить церквушку, чтобы сделать несколько снимков внутри, а заодно поспрашивать батюшку, как тут вообще жизнь в глуши протекает, как с верующими дело обстоит, словом, вытащить из него информацию для своего общего развития. Сделал несколько снимков храма снаружи и отправился к указанному бабулей дому.

      Подойдя поближе, увидел, как раздетый по пояс жилистый бородач, на вид чуть моложе меня, рубит поленья. На апрельском солнышке, видать, да в работе припекало, вот и демонстрировал свой поджарый торс. С топором он управлялся ловко, одного удара хватало, чтобы полено расщепилось пополам.

      – Бог в помощь, – поприветствовал я трудягу. – Вы, наверное, отец Александр?

      – Во славу Божию, – ответил тот, приостановив процесс колки дров. – Да, он самый, отец Александр. А вас как нарекли? Сергей? Богоугодное имя, все мы помним Сергия Радонежского, святого веры православной. Что вас привело сюда? Радость или беда, а может, грех любопытства?

      – Хм, да вот, увлечение у меня такое – фотографирую старые церкви.

      – Дело благое, а фотографируете для себя или где-то публиковать собираетесь?

      – Пока для себя, а там, глядишь, может, и выставку устрою. Или издам альманах-путеводитель для любителей церковной старины.

      – Дорого, наверное, альманах-то встанет… Да ещё разрешат ли? В СССР церковь на положении, извиняюсь, приживалки.

      «Э, батюшка, это ты ещё не знаешь, что в будущем страну ждёт, как патриарх рядом с президентом стоять будет на всех праздниках, как светских, так и церковных. Хотя, поскольку что-то уже начинает меняться, ещё неизвестно, как оно там, в этой реальности, развиваться дальше будет».

      – Ну, кто верует, тот всегда найдёт дорогу к Богу, – обнадёжил я собеседника. – Я вас хотел попросить, если вас, конечно, не затруднит, открыть храм, чтобы я мог и внутри сделать несколько снимков.

      – Отчего же, ради богоугодного дела можно и открыть. Только прежде пойдёмте в дом, потрапезничаем, жена как раз обед сготовила. Надеюсь, вы не очень торопитесь?

      Я отказываться не стал. Зайдя в дом, скинул в сенях обувку, получив взамен вязаные тапочки сиреневого цвета. Матушка Ольга оказалась вполне ещё молодой женщиной, однако же без тени косметики на лице, что, впрочем, было вполне объяснимо для супруги духовного лица. Гостю вроде даже не удивилась, молча расставила на столе приборы на двоих.

      – А вы что же? – спросил я Ольгу.

      – Она с детьми уже отобедала, – сказал отец Александр. – Это я вот с дровами задержался. Газ нам, видно, ещё не скоро проведут, в райцентре всё обещаниями кормят, приходится пока дровами запасаться.

      Обед состоял из ушицы и пшённой каши с изюмом, что меня ввергло в лёгкое недоумение. Увидев моё озадаченное выражение, которое я пытался