Мир уже не будет прежним. Геннадий Марченко

мадьяра, но делала вид, что её больше интересует окружающая обстановка за окном выделенного нам автобуса.

      Кстати, ещё нам придали местного оператора, сказали, что он будет снимать документальный фильм о визите группы «Aurora» в Венгрию. Позже его покажут по венгерскому телевидению. Гляди-ка, какой чести мы удостоились!

      Всю нашу делегацию поселили в небольшом уютном отеле «Hid», название которого переводилось как «Мост». Инга разместилась на пару со своей костюмершей, меня поселили с майором, Мелик-Пашаева с Гансом, Кроля с Азаровым, а Ордановского с Блиновым. Пока распаковали вещи, помылись после перелёта, привели себя в порядок – настало время ужина.

      Наш провожатый предложил вместо ресторанчика при отеле посетить находящееся неподалёку заведение под названием «Borbirosag». Ресторан предлагал классическую венгерскую кухню и большой выбор вин. Майор Метёлкин с таким подозрением рассматривал карту вин на венгерском языке, словно ему попал в руки зашифрованный документ от перевербованного агента ЦРУ. Естественно, пришлось вступать в дело нашему венгерскому куратору, озвучившему названия напитков, после чего мы смогли выбрать что-то по вкусу.

      – Я думаю, ввиду завтрашнего концерта, не стоит злоупотреблять, и нам на всех хватит пары бутылок вина, – мягко, но с нажимом произнёс «второй администратор», обведя нас многозначительным взглядом.

      – Так что тогда по бутылочке белого токайского и красного «Балатон Боглари Трамини»? – подытожил Надь. – Инга, Виктория, вы как, предпочитаете красное?

      – Мы вообще-то не пьём, – кинула взгляд на костюмершу Инга, – но за компанию можем пригубить.

      Не успели насладиться первым бокалом, как нарисовался какой-то хрен. Кое-как поняли, что это немецкий турист Вольфганг Шюрле родом из Баварии. Услышал русскую речь и тут же решил познакомиться. Выяснилось, что его отец воевал на Восточном фронте, был взят в плен под Сталинградом и вернулся в родную Баварию только после смерти Сталина. Успел научить сына кое-каким русским словам. Вольфганг с удовольствием выговаривал «мать твою», «карашо» и «пажалуста». Тут уж и наш Ганс подключился к разговору. Когда Шюрле узнал, что звукорежиссёр – потомок обрусевших немцев, а его отец строил Беломорканал, то Ганс тут же стал лучшим другом нашего нового знакомого. На всё это майор Метёлкин взирал с плохо скрываемым подозрением. Впрочем, я его понимал. Учитывая, что Ганс Вольфович кое-как балакал на немецком, а чекист этим языком не владел, можно было предположить всякое. Вдруг они тут дурачками прикидываются, а на самом деле этот Вольфганг работает на западногерманскую разведку и сейчас элементарно вербует нашего Клинке… Ну а что, работа у него такая – бдеть всегда и везде.

      Вскоре немчура принялся уговаривать Ингу на тур вальса, благо примостившийся в уголке ансамбль стал наигрывать что-то медленное. Инга покосилась на Метелкина. Тот со вздохом чуть заметно кивнул, и девушка отправилась вальсировать. Признаться, у неё это неплохо получалось, да и кавалер оказался под стать.

      Надь,