Алмазная реальность. Виктор Бурцев

Африку, – размечтался Боффин. – Выслуга позволяет, в отставке буду приличные деньги получать… Займусь разведением птицы, жена давно мечтает.

      – А где ваша жена сейчас? – спросил Войт.

      – В Сомали, там спокойно. Работает в местном отделении авиалиний «Зулу». Я ее навещаю каждый раз, когда лечу в Европу, вот только в этот раз не успел. – Боффин с сожалением вздохнул.

      Я отхлебнул водки, захрустел крекером с сырным кремом и поинтересовался:

      – Я вот тут хочу себе ординарца завести… Можно кого-нибудь из ваших? Приглянулся мне один.

      – Нет проблем, – сказал Нкелеле. – Заплатите в аэропорту приемщику – не думаю, что он запросит много, – и солдат ваш. Только оформите потом бумаги в комендатуре, чтобы его патрули не задерживали. Уедете – от вас его открепят и отправят на фронт.

      – Спасибо, – улыбнулся я, подивившись, как все оказалось легко.

      На военной части аэродрома в Мапуту я нашел приемщика, толстенького коричневого капитана с планкой «Очаму» на груди.

      – Господин капитан, я – военный корреспондент, мне нужен помощник и телохранитель, – без обиняков начал я.

      Лоснящийся от пота капитан обмахнулся мятым блокнотом и спросил:

      – Из сегодняшних?

      – Да, я с ними летел. Номер 703.

      – Не повезло. Столько и заплатите.

      Это был, видимо, нехитрый способ развлечения капитана. Притом весьма относительный, то есть если бы я взял номер первый, разумеется, одним рандом или иеной не отделался бы… Я без лишних слов отсчитал ему требуемую сумму наличными. Капитан сунул деньги в карман формы, подозван долговязого сержанта и велел привести семьсот третьего из Москвы.

      Федор притащил свой вещмешок.

      – Форму получите в комендатуре, когда оформите документы, – сказал капитан. – Оружие нужно?

      – Не помешало бы.

      – Там попросите и оружие. Может быть, придется немного заплатить. Военным корреспондентам ношение оружия не положено, хотя и не запрещено. Вы же как бы нейтральные…

      В комендатуре нас приветствовал подполковник, вид которого умилил меня донельзя. Это был представитель некоего малорослого племени, жутко толстый (по сравнению с ним капитан с аэродрома выглядел балериной), облаченный в парадную форму. Все аксельбанты и эполеты горели под солнцем, и сидящий на балконе подполковник напоминал рождественскую елку, виденную мною в Ставангере три года назад.

      Завидев нас, он оживился и отставил в сторону большую пластиковую бутыль с пивом. Бутыль была запотевшей, в охладителе среди глыбок льда плавали еще несколько таких же. У меня мгновенно пересохло во рту, Федор тоже облизал потрескавшиеся губы.

      – Русский журналист? – восторженно спросил подполковник, протягивая руку. Она неожиданно оказалась сухой и прохладной. – Пива?

      Я бы не отказался, но он кивнул на откупоренную бутылку. Поскольку стаканов вокруг не наблюдалось, а толстые губы подполковника блестели от слюны, я отказался. Федор поступил проще: взял бутыль, демонстративно вытер горлышко о рукав формы и выдул оставшуюся в посудине