Льеккьо. Болото никогда не отпускает свои жертвы…. Павел Юрьевич Проданов

протянула она, лопнув очередной жвачный пузырь. – Я предпочитаю женщин.

      – А, ясно, – коротко ответил я, проматывая в голове подпорченные воспоминания. Такие мне еще не встречались.

      – Ты, кажется, предлагал мне поесть?

      – А, сейчас.

      Я принес сок и корзину с фруктами.

      – Что нарыл в холодильнике, – извинился я, хотя это и бессмысленно, и поставил корзину на стол. Рядом с корзиной я поставил два стакана и наполнил их апельсиновым соком.

      – Сойдет, – сказала она, смачно жуя жвачку. – Так зачем тебе интернет?

      Разглагольствовать вовсе нет желания, но к ней одной у меня доверие.

      – Доктор больше писал в тетрадь, чем рассказывал мне. Говорил предположениями, и только.

      – И ты решил заняться самоанализом? Я за рулевого, – настоятельно предложила Эли. – Что искать?

      – Для начала – «генерализованную амнезию».

      – Садись уже, я не укушу, солнце то еще высоко, несмотря на тучи, – хлопнула она по дивану, и принялась стучать по клавиатуре.

      Я сел рядом, стараясь соблюдать дистанцию.

      – Генерализованная амнезия, – прочла Эли, нажав на одну из ссылок, – потеря памяти на короткий промежуток времени, а так же о событиях до этого.

      – Не то, – сказал я, – теперь попробуй фугу.

      – Музыкальную?

      Эли усмехнулась.

      – Диссоциатианую, – добавил я, никак не реагируя на ее веселье. Она снова принялась стучать по клавиатуре.

      Открыв очередную ссылку, Эли бегло прочла содержимое.

      – А ты, случаем, не притворяешься, что ничего не помнишь? – вдруг спросила она. – Может ты чего-то натворил, до того, как прикинуться амнезиком? Тут пишут, что люди могут симулировать болезнь, если их что-то сильно гложет.

      Вот тебе и помощница. Для меня те пять лет просто отсутствуют в голове. Билет в Южную Африку сменился на бутылку виски и все тут.

      – Что там про болезнь? – настаиваю я на своем.

      – Ладно, – отвечает она и продолжает читать. – При фуге, человек может резко уйти из дома, даже переехать в другой город, найти там работу, и жить, будто всегда там жил. И он не помнит своего настоящего имени. Странно, – добавила она, – они даже не подозревают, что с ними произошла эта перемена, пока не прекратится действие фуги. Вот так прикол с тобой приключился, чудилка.

      – Ничего хорошего со мной не приключилось.

      – Да многие мечтают о таком, – заметила Эли, – вот так вот взять и изменить свою жизнь.

      – Вот только они не помнят, кто они. Вряд ли им это приносит удовлетворение.

      – Тут ты прав. По возвращении памяти, к ним возвращаются все их проблемы.

      – И к тем проблемам прибавляются новые, – говорю я, думая обо всей этой чертовой ситуации. Теперь мне приходится разгребать это дерьмо, несмотря на то, что я и так в социальном мире, как старый волк в стае.