Мел. Взрослым о детях. Александра Бакши

ич Битоков, фотографии, 2017

      ISBN 978-5-4485-6220-4

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Глава первая

      В нашем классе воздух всегда какой-то странный, липкий. Такой, что дышать противно. И мел мерзкий – сушит пальцы до скрипоты.

      Я опять «ловлю ворон на уроке», как говорит Галина Петровна. По-моему, только она до сих пор использует это выражение. Взрослые любят говорить истоптанные фразы. Настолько привычные, что их как-будто не слышишь.

      Бабушка считает, что я слишком по-взрослому выражаю мысли, перенимаю их из литературы, и поэтому мне надо меньше читать книги «не по возрасту».

      Она не права. Я не говорю по-взрослому. Очевидно, я запоминаю чужие сложные фразы, но только потому, что они точнее, чем мои. К тому же, утаскивая красивые слова, я вслушиваюсь в звук, а потом размышляю над их значением. И размышляю много – мне, честно говоря, больше нечем заняться.

      Что вы там, интересно, разбираете? Предложение? А его диктовали? Спишу у соседки.

      – Анька, убери руку. Ну ничего же не видно.

      – Пиши…

      Спасибо, Аня. У тебя всегда можно подсмотреть пропущенное. Как бы я прожила без тысяче первого разбора предложения, выдранного из какой-нибудь толстенной книги такого же толстенного дядьки? Который, конечно, давно умер. И после смерти его оценили. Так полагается. Я где-то читала, что мёртвых любить удобно. Мёртвые не будут спорить, мёртвые не ляпнут лишнего и не сломают наше представление о них.

      Хотя, я очень люблю Чехова. Он писал что-то вроде антисказок. Я прочитала все книги с его фамилией на обложке. Искала их сначала в домашней библиотеке, потом в городской. Когда появился компьютер с модемом – в электронной, у Мошкова. В конце концов Чехов предательски кончился, и мне пришлось читать других писателей.

      Бабушка, я не книгоманьяк, как ты выражаешься. Я просто ищу Чехова. В других книгах. Не я виновата, что он написал так мало. Мало – для меня.

      Училка проходит по моему ряду и останавливается на задворках знаний, у последней парты. Сейчас будет орать на Лёшку.

      – Волков! Кто тебе разрешил встать?

      Вот, я её уже изучила.

      Тупой у неё вопрос, правда? Я знаю, что он риторический. Но он всё равно тупой.

      – Волков! Я с тобой говорю! Почему ты встал?!

      – Сердюков мой портфель пнул!

      – Ты мог бы сказать мне, а не вставать!

      – Я сам с ним разберусь…

      – На уроке?!

      – Да! – огрызается Лешка и без разрешение плюхается на стул.

      Училка торопливо забирает Лехин дневник.

      Опять тебе пара, Лёш.

      Я это не скажу никогда вслух, иначе меня засмеют одноклассники и наша училка, но, Лешка, ты нормальный. Галина Петровна, конечно, говорит, что ты в будущем сядешь, и, возможно, на пожизненное. Но вряд ли люди, сидящие на пожизненном, все поголовно били уродливые вазончики с дохлыми фиалками, пуляли бумажные шары и лишь поэтому стали маньяками, ворами и убийцами. В любом случае, прямой связи я тут не вижу.

      – Галина Петровна! А Волков мне по ноге ударил под партой! – жалуется Сердюков.

      Сейчас точно добьёт до скандала. Так всегда бывает.

      – Волков! Ты не успокоишься?! Сегодня тоже маму в школу вызвать?!

      Всё, понеслась «Ирония судьбы» – в сотый раз одно и то же. Вроде бы и интересно пару раз. Но во время десятого просмотра наваливается такое уныние, что ёрзать начинаешь. Скучно! А сказать нельзя – засмеют. Хотя, «Ирония судьбы» мне гораздо интереснее, чем регулярные школьные разборки. Там есть интересный диалог про ошибки врачей и учителей.

      Лёшка опять вляпался. Нет, училка у нас не злая. Она никого никогда не ругала и не наказывала. Никого, кроме Лёшки.

      Когда у меня стащили линейку, она даже беседу с классом не провела. Через месяц украли сшитую на заказ фетровую шляпу.

      Чтобы попасть именно в набор к Галине Петровне, мне пришлось пойти в школу в восемь лет. Даже в восемь с половиной. И я тут такая не одна. Нас успокаивали тем, что будет действовать программа, по которой мы за год пройдём первый и второй класс. Обещали: «Прыгнете из первого в третий и ничего не потеряете».

      Три года назад, в 98-ом, в момент поступления, программу отменили. А наш возраст – нет. И нам страшно скучно.

      Лешка получил свою пару. Класс, как обычно, повеселел.

      Может, поэтому она до него докапывается? Может, она нас так развлекает? Всем интересна история с хулиганом Волковым. Чего стоят только классные часы с дебатами на тему: «Оставить ли у нас хулигана или выгнать со школы?», разборки с его родителями при всех учениках, иногда и во время урока.

      Галина Петровна говорит, что мы ангелы, которые не умеют врать, завидовать и злиться. И я никак не могу решить: она глупая или лгунья?