«От аза до ижицы…». Литературоведение, литературная критика, эссеистика, очеркистика, публицистика (1997—2017). Андрей Углицких

требующие максимального сосредоточения и готовности слушателя – курсанта вступить в непосредственный разговор, высказать «вживую» собственное мнение. Как Сократ в известных диалогах. Я, правда, поскольку на лекции Бориса Николаевича частенько приходил непосредственно после своего очередного суточного на детской неотложке, в этом смысле, «филонил», не проявлял активности должной. Больше носом «клевал», или же, наоборот, никак не мог «остыть», в мыслях своих «выйти» из перипетий тех, дежурантских: а вдруг, неправильно диагноз поставил; проглядел чего, не назначил – того, что следовало бы назначить, или – обратно – назначил, прописал одно, а лучше было бы – другое… А остальные ребята, надо отдать им должное – активно вступали в разговор, спорили, порой, не соглашались… И такое – бывало… Имеется еще и «третья» сторона медали: с легкой руки профессора заинтересовался я …Чаадаевым. Петром Яковлевичем. Начал о нем читать, и его – читать. Выпытывать у Бориса Николаевича, про литературу дополнительную по Чаадаеву. Которой ни в одной библиотеке, как выяснилось потом, не оказалось. И Тарасов, надо отдать должное – тут же откликался. Из домашней, личной библиотеки статьи мне приносил… С легкой тарасовской руки я и в Донской, на могилу Петра Яковлевича в предпасхальную неделю, уж точно, захаживать стал… Нет, очень добрый и долгий след оставил в душе моей писатель и преподаватель профессор Тарасов…

      Слышу, слышу, сейчас я такие голоса: мол, неужели эти, вот, трое, только троица эта – Еремин, Короглы, Тарасов – это и есть – все, что вы, уважаемый, вынесли из ВЛК?

      Ну, во – первых, не трое, а ВСЕ. Все преподаватели, оговорю это еще раз, оставили свой важный, неизгладимый годами, след… Это – позиция принципиальная, так сказать… Во – вторых, если уж о крайних, этих, трех фигурантах, порассуждать… Нет, уважаемые оппоненты, три, ЦЕЛЫХ ТРИ – это очень и очень немало! И не только потому, что три – это, как минимум, в три раза больше, чем один, там! Нет! А потому, что в России на все своя, особая арифметика имеется. Ибо, у нас, в России – ТРОЕ – не то, что отдельно взятого недалекого курсанта ВЛК научить уму – разуму могут – они страну целую спасти в состоянии, с одра смертного поднять, из небытия – вызволить! И такое было! По поводу этому, Ключевский Василий Осипович, рассуждая об иных, правда, обстоятельствах и иных героях, героях истории Российской, в лице Сергия Радонежского, Митрополита Алексея и Стефана Пермского, писал следующее: «Таких людей была капля в море православного русского населения. Но ведь и в тесто немного нужно добавить вещества, вызывающего в нем живительное брожение». И – добавлял далее: «Каждый из них делал свою особую часть. Личный долг перед униженным, раздавленным, потерявшим веру в себя, народом двигал ими в холод и зной, в Москве и Радонеже. Подвижникам удалось вселить в отчаявшихся – мужество, в разуверившихся – уверенность, в дрогнувших – веру. В 1380 году,