Утро приходит всегда. Билет на полфильма. Ксей Бо

цветочки; на старой печатной машинке настукаю сотню-вторую стихов, а по вечерам начну бухтеть, сидя на лавке – чёрт знает, чем там занимаются старики! А потом просто издохну ночью во сне, и меня похоронят за счёт сельской администрации, поставят деревянный крест над могилой, который через несколько лет покосится, а затем и вовсе рухнет. Дублирую вопрос – кто скажет, что не позавидовал бы мне?

      Ах, да, будильник… Твою ж мать, почему он до сих пор трезвонит? Отлично, затих. Я оторвал голову от подушки и еле открыл глаза. По комнате шныряла Оксана, откровенно матерясь. Начало её дня тоже не задалось.

      – Что случилось?

      Оксана повернулась в мою сторону и улыбнулась. Нет, всё у неё хорошо.

      – Не поверишь – не могу найти трусы, а меня уже машина ждёт!

      – Езжай так, подумаешь – горе!

      – Ну да, ну да… – она грустно оглядела комнату ещё раз и натянула на бёдра короткую юбочку. Что-то мне подсказывало, чувствовать Оксана себя будет некомфортно.

      – Вот в чём дело…

      – Всё обшарила – будто сквозь землю провалились!

      – Красивые, кстати, были трусы!

      – Ты помнишь, как они выглядели?

      – Эээээээ…

      – «Эээээээ…» – передразнила меня Оксана. – Сказочник!

      – Нет, не помню! Но не сомневаюсь в их красоте!

      – Ладно, хрен с ними, как-нибудь… Ты тоже особо не залёживайся, сегодня жду тебя в редакции! – она чмокнула меня в лоб и осмотрела себя ещё раз в зеркале. – Видок, конечно, у меня… – не договорив, убежала.

      Вот надо же так – одним словом настолько испортить настроение! Редакция. Мой конец близок. Я уселся на край кровати и попытался вспомнить вчерашнее. Да ну его нахуй, что вспоминать? Всё равно мне пиздец! Ничего я не придумаю, ничего уже не решу. Просто приеду на работу, соберу все свои вещички под громогласную истерию Валентиныча. Потом вернусь к Варламу и снова напьюсь. С горя. Нехотя встал, поправил постель и пошёл будить собутыльников. Войдя во вторую комнату, наткнулся на батарею пивных банок. Вот те на! Вискаря им оказалось мало.

      – Эй, хор мальчиков! Подъём!

      Оба зашевелились. Наверное, мой голос показался им неприятен. Может, они думают, что это сон?

      – Встаём, встаём! День на дворе, а вы дрыхните!

      – Алекс, скотина, ты чего разорался? – Виталик первым издал звук.

      – Хватит спать, нас ждут великие дела!

      – Какие, блядь, дела? Отвали! – очнулся и Варлам.

      Я решил дать им время на пробуждение и ушёл на кухню, где, немного прибравшись, по-быстрому приготовил яичницу, разложил её каждому по тарелке и снова вернулся к спящим.

      – Так, а теперь поднимаем свои задницы и бегом на кухню!

      – Алекс, иди ты в жопу! Что ты докопался, мы мешаем тебе, что ли?

      – Нет, конечно! – я сорвал с них одеяло. Такого напора с моей стороны парни не ожидали.