17. Сборник рассказов. Вадим Федоров

и она бы его похвалила.

      Но минуты тянулись медленно. Так же медленно, как падавшие за окном снежинки.

      Вова покормил младшего брата, построил с ним пирамиду из кубиков, почитал сказки.

      Потом они долго смотрели в окно на снежинки и на игравших за забором в снежки взрослых ребят.

      Стемнело.

      Родители пришли домой вместе.

      Отец затащил в дом ящик со звеневшими в нём бутылками. Сразу же отнёс его в кладовку.

      Мама, раздевшись, принялась выкладывать на кухне продукты из авоськи.

      – А это что за деньги тут лежат? – спросила она, увидев аккуратно сложенные на краю стола монетки.

      – Да так, заработал немного, – скромно сказал Вова, сидя на табуретке и болтая ногами.

      – Интересно, интересно, – выходя из кладовки в кухню, сказал папа, – и как это ты заработал деньги, не выходя из дома?

      Мама отложила продукты в сторону и с интересом уставилась на Вову. Тот всё с тем же невозмутимым видом сидел и болтал ногой. Хотя внутри него всё звенело от возбуждения и от предчувствия похвалы. Сейчас. Сейчас все удивятся, какой он умный и самостоятельный. И похвалят за пополнение семейного бюджета.

      – Одеколон наш продал, – сказал Вова, – он и так бы скоро закончился. А денег за него много дали.

      И он показал на кучку монет, лежащих на краю стола. После того, как мама выложила на стол продукты, эта кучка уже не казалась такой большой.

      В кухне вдруг стало тихо. Родители замерли, глядя на своего предприимчивого сына. Вова скромно сидел на табурете и ждал похвалы.

      Первой очнулась мама. Она ойкнула и бросилась в спальню.

      Послышался звук отодвигаемых ящиков.

      Папа замер посередине комнаты, прислушиваясь к тому, что творится в спальне.

      – «Красная заря», – сказала мама, входя в кухню, – бог с ней. Хотя и жалко. Но духи от тёти Шуры. Из Америки. Ты их тоже отдал?

      В глазах у мамы стояли слёзы. Лицо её некрасиво кривилось. Голос дрожал.

      – И ещё огуречный лосьон, – тихо сказал Вова.

      Папа крякнул. Мама заплакала, сев на соседнюю табуретку.

      Пришедший на кухню Женя тоже на всякий случай заплакал.

      Папа сунул младшему сыну в рот пустышку. Погладил по голове всхлипывающую жену. Сгрёб со стола монеты, пересчитал.

      – Двадцать три копейки, – сказал он, – лосьон и то больше стоит. Не говоря уже про твои духи.

      – Это не просто духи, это американские духи, – всхлипнула мама, – они бесценны. Их ни у кого нет.

      – Это точно, – кивнул папа, – во всей Сибири таких духов не найдёшь. Очень хороший запах. Был.

      – Коля, ну сделай что-нибудь, – взмолилась мама.

      – А что я сделаю? – отец развёл руки в сторону. – Лосьон и твои духи уже давно выпиты. Да и с кого спрашивать? Вова, как дяденька выглядел, который тебе деньги дал? Во что он был одет?

      – В телогрейку, – сказал Вовочка, – и в валенках.

      – А лицо у него какое было? – спросила мама.

      – Обыкновенное лицо, доброе, –