17. Сборник рассказов. Вадим Федоров

длинная история, – сказал Василий, – я сам ещё в шоке от произошедшего. Так перед любимой женщиной опростоволоситься.

      – Время у нас есть, полно, давай рассказывай, – я был заинтригован, – тем более все живы и здоровы. Колись.

      И Василий не торопясь, подыскивая слова и переживая каждый момент, рассказал, что с ним произошло накануне.

      А накануне была отличная погода, и его любовница, разведённая и одинокая девушка Маргарита, решила поклеить новые обои в своей комнате гостиничного типа. Обои были чехословацкие, и достала она их по большому блату. Василий, как истинный джентльмен, решил ей с этим делом помочь.

      Отправив жену и детей на дачу, он с утра мотнулся на рынок, купил зелени, баранины, бутылочку молдавского вина. Затем приехал, развёл в тазике клейстер и принялся клеить обои. Маргарита хлопотала на кухне, изредка помогая Васе в поклейке обоев.

      За два часа управились. Комната преобразилась. Василий аккуратно сложил обрезки, вылил остатки клея и помог с сервировкой стола. Блюдо с дымящейся бараниной стояло посередине журнального столика. Рядом лежали нарезанный лук, кинза и петрушка. На отдельной тарелке расположились красные помидоры и маленькие колючие огурчики. И над всем этим возвышалась бутылка «Букета Молдавии».

      Помыли руки. Сели. Поели. Выпили по одной. За ремонт. И за чехословацкие обои. Вино было какого-то подозрительного вкуса. И совсем без букета. Ну да ладно. Главное – это закуска. Поели ещё. Выпили. На брудершафт. Поцеловались. Ещё выпили. Поцеловались. Прям на диване занялись любовью.

      Было здорово. Светлая красивая комната. Хорошая еда. И рядом Василий. Заботливый и нежный. Маргарита расслабилась. Откинулась на диванные подушки, потянулась и… пукнула. Жутко от этого засмущалась. Покраснела вся. Ну как так – ремонт, любовник, только что обалденный секс, и вдруг пук. Видимо, вино скисло. Василий, видя смущение подруги, решил её подбодрить.

      – Да разве так пукают? – засмеялся он. – Это не пук даже, а так, ни о чём. Вот как надо пукать.

      И Василий, подняв правую ногу, поднатужился и пукнул. Но хорошая еда и прокисшее вино сыграли с ним злую шутку.

      – Понимаешь, – рассказывал он мне, – до потолка уделал. А обои такие больше не купишь. Нету их в магазине. Не говоря уже о запахе. Ну и говно со стены соскребать – удовольствие то ещё. Она-то мне, конечно, помогла. Но когда я домой уходил, то по взгляду понял, что всё. Женщины не прощают засранцев.

      Я корчился от смеха на сиденье, стараясь громко не смеяться. Было жалко Васю. И было смешно. Особенно, когда я бросал взгляды на грустную Васину физиономию. Он был расстроен до глубины души. И искренне переживал.

      Я отсмеялся. Успокоился. Из телеграфа позвали. Я вылез из машины. И тут увидел в начале улицы знакомую фигурку. Ленка. С каким-то парнем. Выше меня на две головы. Накачанный. Он шёл, приобняв Ленку, а Ленка ела мороженое. Я склонился к окну машины.

      – Вася, – попросил я его, – там моя бывшая. С каким-то фраером.