Время дождя. Парижские истории. Ольга де Бенуа

была прикована к постели. Прямо жизнь в стиле Фриды Кало, только без ее шедевров. Теперь постепенно восстанавливаюсь. Учусь снова быть собой.

      Ян посочувствовал мне и сказал, что у него в последнее время тоже иногда бывают сильные боли в позвоночнике, должно быть, от перенапряжения.

      – Спорт, как и все на свете, хорош в меру, – сказал он. – Жаль, что когда чем-то увлекаешься, не всегда можешь вовремя остановиться.

      – Только когда что-то болит, начинаешь понимать, насколько мы телесны. Чувствую себя теперь запертой в своем теле, – пожаловалась я.

      – Все мы заперты в своем теле, – ответил Ян. – Страшно представить, что будет, когда мы состаримся.

      – Мне трудно представить себя старой.

      – Мне тоже.

      – Наверное, тогда все будет совсем по-другому. Мы больше не будем беспокоиться о завтра. Жизнь почти прожита, но не менее интересна, каждый день похож на предущий, никогда ничего не происходит, и в этом есть какой-то высший смысл. Я вот только обнаружила, что если вдруг остановить свой бег и просто смотреть вокруг, дышать и жить, мир не развалится на части.

      – Но была бы ты здесь и сейчас, если бы до этого столько не работала?

      Мы снова замолчали и тихо смотрели на реку.

      Хлопнула входная дверь: Шарль и Полина вернулись с покупками. Они выгружали на кухне пакеты, и их бурная деятельность создавала странный диссонанс со скучающей тишиной сада.

      – У тебя нет иногда ощущения, что ты в общем-то не на своем месте? – спросила я.

      – Нет, – пожал плечами Ян.

      – И никогда не пытаешься заглянуть в будущее?

      – Никогда.

      – Но ты хотя бы знаешь, чего хочешь от жизни?

      Он улыбнулся своими спокойными глазами и ответил:

      – Время покажет.

      Полина вышла в сад. Она держала в руках старую гитару.

      – Вчера нашла на чердаке, – пояснила она. – Пыльная, но вроде звучит неплохо. Я вижу, что вы подружились?

      – Говорим о смысле жизни, – сказал Ян.

      – Аня писатель, – пояснила Полина. – Она всегда говорит о смысле жизни, ей только дай волю.

      – И о чем ты пишешь? – поинтересовался Ян.

      – Я ничего не пишу, просто наблюдаю за жизнью. Любуюсь ею и пытаюсь придать ей сакральный смысл, иначе мир кажется лишенным красоты.

      Ян посмеялся.

      – А тебе не приходило в голову, что проще видеть мир таким, какой он есть? – спросил он. – Что сегодня мы живем, а завтра – нет, и между этим до и после – много дел, очарования и красоты.

      – Особенно много дел, – поддакнула Полина.

      – Приходило. Но мне не нравится думать о смерти, – ответила я.

      – Боишься?

      – Предпочитаю думать, что она меня не касается. Хотя и боюсь ее, как черта. Verra la morte e avra i tuoi occhi.

      – Придет смерть, и у нее будут твои глаза6, – перевела Полина. – Странно, что мы говорим о смерти на Пасху, когда вся природа

6

Слова Чезаре Павезе, итальянского писателя и переводчика.