Яблочный пир. Книга-факсимиле. Дмитрий И. Казанцев

культурных вишни, шесть кустиков вишни неизвестных сортов, малина белая, пять сортов красной малины, ирга, смородина чёрная обыкновенная и чёрная таёжная, смородина белая, красная, синяя, слива уссурийская, барбарис, крыжовник зелёный гладкий, зелёный мохнатый, крыжовник красный, ежевика, клубника, земляника, рябина, черемуха, калина.

      Тут же были тополь, липа, сирень, шиповник, роза «Царица севера», жасмин, клён американский ясенелистный, бузина, татарская жимолость, берёза, ель, вереск, жёлтая акация, верба. Я живо представил себе, как зазеленеет и расцветёт мой сад.

      Вскоре приехал ко мне Рудый.

      – Ну-ка покажи, что насадил? – спросил он.

      – Пойдём, погляди. Теперь всё у меня есть.

      Осмотрел он мои деревца и сказал:

      – Всё погибнет. Вот разве что красноярские сохранятся…

      Промолчал я: неприятно было мне это слышать.

      Ходил я от одного растения к другому и с тревогой всматривался, как они живут, как себя чувствуют.

      У многих пришлось срезать засохшие ветки. У яблоньки гибрида хутора Благодатного, что прибыл из Красноярска, из всей кроны осталась живой только ветка, остальные пришлось срезать.

      Большинство саженцев выглядели слабыми, болезненными, полузасохшими кустиками.

      Надвигалась зима. Надо было чем-то защитить моих питомцев от мороза. Стал я собирать рогожи, мешки, кули и завертывать в них кроны растений.

      От более надежной защиты от мороза я опять-таки сознательно отказался. В этом случае я рассуждал так: «Если гибнуть, так пусть гибнут теперь же».

      Но некоторое прикрытие мне казалось необходимым, как необходима, бывает более теплая одежда для слабых людей.

      Как и следовало ожидать, в первую же зиму совсем померзли яблоньки: Налив красный, Штрейфлинг, Черное дерево волжское и Антоновка полуторафутовая. Погибли совсем и обе груши и малина суперлятив. У Ренета Крюднера и Черного дерева Лифляндского померзли все кроны. У сливы уссурийской померзла вершинка, и появилось камедетечение.

      Но что, же было причиной гибели моих путешественников? Уральские морозы?

      Нет, климат Урала тут ни при чем. Виноват был главным образом я сам.

      Моя первая ошибка была в том, что я выписал деревья весной. Ведь я знал, что им предстоит совершить длительное путешествие, да еще с пересадкой с парохода в вагон поезда.

      Вот если бы я выписал деревья осенью, тогда другое дело. Осенью обычно сыро, прохладно, и тянется осень дольше, чем весна, и потому задержка растений в пути не так сильно отразилась бы на них.

      И вторая моя ошибка в том, что я не прикопал растения так, как рекомендовали мне книги.

      Растения же были плохо упакованы. Корешки – самая важная часть растения – не были обложены мокрым мхом. Они, как рыба, вынутая из воды, стали умирать от губительного сухого воздуха.

      Я же не принял всех мер, чтобы их оживить. Поэтому растения стали гибнуть одно за другим: одно – раньше, другое – позже. Они не имели