Любовь-морковь и третий лишний. Дарья Донцова

сплетни мыть. Впрочем, это даже интересно, но утомительно, притом следует молчать, не шевелиться, а на каждый вопрос нашей звезды: «Ты меня слушаешь?», необходимо давать ответ: «С огромным интересом!» Она натреплется и сама остановится.

      – Так я и поступила, очень внимательно ее выслушала! А потом взялась за грим!

      – Чем же ей не угодила? – удивилась Алиса. – Щетка у Соньки признак крайней злобы!

      – Понятия не имею.

      – Ну-ка вспомни последовательность событий.

      – Сначала она про Жанну рассказывала, про смерть Бурской.

      – Да уж, – скривилась Алиса, – ситуация, однако! Очень странная!

      – Почему? – насторожилась я.

      Реквизитор налила себе еще кипятка в чашку.

      – Понимаешь, – протянула она, – вода и посуда моя забота. Кулакова подходит к кулисе, а там, на столике, уже все готово, причем народ знает – это для сцены, брать нельзя. Для этого и столик поставили, что на нем стоит – не трогают, правило соблюдают свято, иначе спектакль тормознуться может. Нужен, допустим зонт, а его кто-то уволок, за новым бежать уже времени нет, поэтому народу в голову четко вложено: со стола ничего не хапать, там частенько харчи лежат, по ходу действия актеры едят.

      – По-настоящему? – заинтересовалась я.

      – Конечно.

      – А если не хочется?

      Алиса тихонько засмеялась.

      – Такого не случается, и пьют по-взаправдашнему.

      – Спиртное?!

      Алиса покачала головой:

      – Вот это единственный момент, когда в бутылке туфта: коньяк – крепкий чай, водка – минералка без газа. Шампанское, правда, частенько натуральное, его иногда по ходу действия прямо на сцене открывают, пена должна из горлышка бить. Значит, про столик ты поняла?

      – Конечно, – закивала я, – неприкосновенный запас.

      – Верно, – улыбнулась Алиса, – в день, когда Бурская умерла, я все чин-чинарем приготовила. Тина дико капризная, хоть о покойниках плохо не говорят, но ведь это чистая правда!

      Я сжала в руках чашку с остатками чая и попыталась изобразить на лице вежливую заинтересованность, спрятав в глубине души неуемное любопытство.

      Глава 9

      Спектакль под названием «Маска души» в театре играли раз в неделю, и Алиса четко усекла: избалованная Бурская будет скандалить, если ей на сцене придется выпить газированную воду или минералку отечественного производства.

      Уж каким нюхом Тина чуяла воду, как она говорила, «из Москвы-реки», Алиса не понимала, но Бурская не ошибалась никогда. Один раз реквизитор в ужасе поняла, что ящик с импортной водицей пуст, и поступила не слишком красиво, купила в буфете самую обычную минералку, налила ее в пустую тару из-под дорогущего швейцарского напитка и, налив воды в чашку, демонстративно оставила импортную бутылку на тумбочке.

      – Что за дерьмо меня принудили выпить, – затопала ногами Бурская после окончания второго акта, – печень чуть в ней не растворилась, теперь тошнит!

      Хорошо зная капризный нрав актрисы,