Уступай дорогу дуракам и сумасшедшим. Марина Семенова

кольца. Все в этой маленькой ванной комнате было безупречно – ни проступившей ржавчины, ни водных подтеков, ни известкового налета, ни мыльных пятен, ничего, что говорило бы о том, что этим всем, кто-то когда-то пользовался. И, я не посмела. Осторожно попятившись назад, я покинула все это сантехническое совершенство, не забыв выключить за собой свет, думая о том, что отпечатки моих пальцев теперь остались на стерильном выключателе.

      Я поежилась, вздохнув с облегчением, словно сбежала из операционной, вырвалась из плена чистоты и стерильности, и шагнула в кухню. На столе уже дымилась картошка с мясом, разложенная по все таким же белоснежным тарелкам, правда, на этот раз, окантованных золоченой каймой. Согнутые треугольником и подложенные под тарелки салфетки, а еще нож с вилкой, массивные и блестящие не меньше, чем краны в ванной, аккуратно выстроенные, словно солдаты на плацу, поверх этих салфетных треугольников – окончательно добили меня.

      Виола поставила на стол хрустальную салатницу с безупречно выложенной в ней горкой свежих огурцов, яиц и зеленого лука, и несколькими идеальными майонезными мазками, маленькую корзинку с эталонной хлебной нарезкой и как-то совсем не грациозно плюхнулась на стул. Из-под хлеба на нее осуждающе глянула накрахмаленная и отутюженная кружевная салфетка.

      Подруга привычным движением взяла вилку в левую руку, нож – в правую и ловко отсекла небольшой кусочек мяса, отправила его в рот и вопросительно взглянула на меня. Чего стоим, кого ждем?

      Я потянула на себя тяжелый дубовый стул и села, поджав ноги и с неприязнью глядя на лежащие передо мной столовые приборы, Виола перехватила мой взгляд и молниеносно отреагировала:

      – Лен, вот только, ради бога, не заморачивайся ни на что. Ешь, как привыкла!. Это не выпендреж, просто я так приучена.

      Я снова вздохнула облегченно и, взяв вилку в правую руку, наколола на нее плоский кусочек мяса размером с пол-ладони, поднесла к губам и осторожно надкусила, он тут же расслоился и истек в меня терпковатым клюквенным соком. Боже, как же это вкусно!

      – У тебя что, мама – повар? – спросила я, проглатывая сочную мясную мякоть.

      Виолка довольно хмыкнула и огорошила меня неожиданным ответом.

      – Нет, Лена, моя мама не повар. И этот бифштекс готовила вовсе не она.

      – А кто? – удивилась я, зная, что ни бабушки, ни отца у подруги нет.

      – Все, что ты сейчас ешь – приготовила я, – пожала плечами Виола. – Салат бери!

      – Угу, счас, – кивнула я, пережевывая картошку, такую же объедЕнную, как и мясо.

      То, что Виола умеет готовить стало для меня настоящим откровением, нам всем кажется, что королевы не ходят в туалет, не чистят картошку и не потеют. Для меня Виола всегда была если не королевой, то принцессой точно. Впрочем, не только для меня, а для всех, кому посчастливилось с ней пересечься.