Стрелы для хана, или Богуслав из Китежа. Олег Владимирович Мазурин

вражеский меч или стрела! Я уничтожу их

      всех! Я буду биться за десятерых! Как и мои воины! Изведают они нашу силу

      удалую!

      Юрий Всеволодович не в силах сдерживать слезы бросился к себе в

      хоромы. Правитель Владимиро-Суздальской Руси не хотел показывать своих

      чувств перед народом. Для них он должен всегда оставаться мужественным,

      хладнокровным и суровым вождем, не ведающим жалости и слабости к

      врагам. Поляба Удалой, Омеля и князь Волынский последовали за ним,

      чтобы утешить его и посоветоваться о том, что делать дальше, а Богуслав

      кинулся к Дарине.

      – Дарина, ты здесь, голубушка моя! – просиял богатырь.

      – Богуслав! – обрадовалась девушка. – Любимый!

      – Любимая! Я так переживал за тебя, Дара! Коли бы не князь, я бы

      быстрее ветра умчался биться к стенам Владимира. Я так хотел выручить

      тебя.

      – Слава господу, все обошлось, любимый! Но сколько смертей

      людских я насмотрелась – не счесть! Я чуть с ума не сошла от увиденного.

      Бились владимировцы героически. Но сил мало у них имелось, и

      подкрепление не было. Числом проклятые татары нас взяли, да и воинским

      искусством. Но хвала Вседержителю и кресту нательному – я жива. Ушла я с

      батюшкой и остальным народом через подземный ход, что вел к

      заброшенному колодцу у села Синее.

      – Как я счастлив, что ты цела и невредима, ты не представляешь! Я бы

      жизни себя лишил, ежели ты погибла.

      – Я тоже счастлива снова увидеть тебя!..

      Руки влюбленных встретились. В порыве чувств Богуслав и Дарина

      чуть не обнялись и не расцеловались, но с великим трудом сдержались: ведь

      они пока не повенчаны, а рядом снует ушлый народ – будут потом

      злословить и осуждать их. Поэтому богатырь лишь ласково пожал нежные

      девичьи пальцы, а боярышня ответила еще более ласковым пожатием. И

      руки влюбленных разомкнулись.

      Эрик, увидев Дарину и Богуслава вместе, яростно сверкнул глазами и

      едва сдержался, чтобы не вытащить меч и не убить счастливого соперника.

      И, выругавшись по-норманнски, Эрик отошел прочь. Он заставил себя не

      смотреть на любовные воркования жениха и невесты, избегая тем самым

      необдуманных и роковых поступков со своей стороны, но ладонь викинга

      предательски обняла красивый резной эфес.

      Его верный друг Бьорн подошел к нему и предупреждающее взял его

      локоть.

      – Успокойся, вождь, и сними десницу с рукоятки своего меча, а то

      могут возникнуть неприятности.

      – Проклятый Богуслав, я готов напасть на него прямо сейчас.

      – Это безумство, Эрик. Если ты даже одолеешь Богуслава, то великий

      князь тебя явно не пощадит и казнит несмотря на твои заслуги. Чего ты

      добьешься этим?

      – И что мне делать, Бьорн? Когда я вижу их вместе – я теряю разум, и

      великая ярость закипает в груди. Рука моя невольно хватается за оружие,

      пред