Сон. Люди ветра. Ольга Захарина

у нее ни родных, ни дома, ни жениха, умерла она от горя, сгинула. Есть теперь только Рил, он мальчишка крепкий. Да и что ему? Ну, переметнулся друг брата во вражий стан, зато брат живой, хоть и повзрослевший за год не в меру. Вот сидит напротив, смотрит исподлобья, в стакан подливает.

      – Выпей, Рил, легче станет. Выпей, – улыбается Дрим, как будто не произошло ничего. Молодец Дрим, с детства и ним дружим, знает как облупленную (то есть облупленного), все мысли наперед угадывает.

      Вино обожгло горло, смыв с него гарь и тлен, приятно обогрело желудок. Вот и началась твоя служба, Рил. Обычная серая служба, чтобы не вспоминать, и вино, чтобы забыть.

      И только на задворках сознания стоял зеленый рыцарь с дороги, Лодинг. Стоял, печально улыбаясь тот, кто последним видел Анариэль.

      4

      Жаркое лето сменила серая осень. Рил прижился на границе, стал своим. Казалось, мальчишка и родился в этом лагере. Только Дрим иногда по ночам слышал тихие всхлипы девушки, не юноши. Но ничего с этим не мог поделать, хоть и хотел бы. А Рил учился жить. Он ведь, по сути, недавно родился, вот и приходилось учиться всему.

      За осенью, полной дождей и грязи, пришла зима. А Рила потянула в сторону гор. Ночью он ворочался и стонал как в бреду, а днем глаз не мог оторвать от серого силуэта гор.

      – Что там? – однажды спросил он у Дрима, указывая туда, куда тянулось его сердце.

      – Горы, просто горы. Они ничьи, ни наши, ни их. Нет там ничего. Хотя, погоди, есть там башня, Башня Связи. Но туда смертным путь заказан. Гиблое место, туда только колдуны суются, – ответил Дрим. Хотел еще сказать, чтобы не вздумал Риллан туда идти, но понял: все равно пойдет. Легче реку вспять повернуть, чем заставить эту упрямицу отказаться от задуманного.

      Лодинг

      5

      Замело поля белой смертью,

      И деревья крестами встали.

      Мне бы выйти из этой клетки

      Сквозь разбитые ветром ставни.

      Холодный ветер пробирал беглеца до костей. И вовсе не башня это. Просто две огромные пещеры, вырубленные в черной скале. Каждую охраняют две статуи: правую белые изваяния человека и лошади, а левую – черные, дракона и кого-то отдаленно напоминающего человека.

      Конь фыркал и дрожал. Анариэль спешилась и пошла по направлению к правому входу. Куда-то подевался задира и смельчак Рил, оставив испуганную Ани наедине с той неведомой силой, что тянула в пасть пещеры, между белых статуй. Как только ноги девушки ступили под черный свод, она побежала. Она бежала как во сне: арки, колонны, лестницы, коридоры, ниши с бассейнами. Анариэль не знала, где она, куда бежит. Она не слышала даже собственных шагов, только голос внутри все громче: вперед, наверх, скорей, скорей…

      И вот она у цели, в огромном пустом зале. У дальней стены стоит трон, вырезанный из черного с белыми прожилками камня. Высоченный, сделанный не для человека. Повинуясь внутреннему зову, девушка подошла к трону, забралась на огромное сиденье. А дальше – тьма забытья…

      Очнувшись, Анариэль не могла