.

готов.

      Нервы мастера Верра оказались покрепче. Оружейник глухо зарычал и без видимых усилий поднял столик. На ковер повались остатки вечеринки. Кузнец попытался забаррикадировать проход, но в этом момент одна из досок лопнула. Верра отшатнулся и упал. Стол навалился сверху, придавил руку. От двери посыпались щепки. Через образовавшийся пролом хлынул поток желтоватого света. Оторванная металлическая заклепка со свистом воткнулась в стену. Показалось круглое, безусое лицо с бешенными глазами. Охотник кинул в него рюмку. Звон, крик боли. Лицо исчезло. Удары в дверь стали чаще. Щепки и заклепки проносились в опасной близости от участников тайного разговора. Одна из них попала в Карлеса. Чирроке взвизгнул, прижимая руки к окровавленной щеке, и вжался в стену. Удары следовали один за другим. Дверь разваливалась. Было ясно, что дубовая преграда не удержит нападавших надолго.

      От недавнего опьянения не осталось и следа. Охотник чувствовал себя трезвым и удивительно бодрым. Привычный к сражениям мозг судорожно искал выход из ситуации.

      В этот миг на плечо упала жесткая рука. Охотник развернулся и встретился с глазами барона Заклевского, еще больше похожего на хищную птицу.

      – Предатель! – прошипел тот с ненавистью. – Я не верил тебе с самого начала! Это ты привел их!

      – Кого их? – спросил Охотник, но не получил ответа. Вместо этого в руке Заклевского появился короткий меч. Чудо изобретательной мысли окрасило клинок густой краснотой.

      «Идиот», – подумал Охотник и тяжело вздохнул.

      Глава 3

      Лишь сейчас он понял, что надежный посох остался в главной зале «Цыпочек», около столика с летним вином. Над потерей хотелось повздыхать, но время сожалений прошло. Меч барона ожил, рванулся к шее бывшего Гвардейца. За миг до встречи со сталью Охотник ничком упал на ковер, угодив лицом в недоеденный гусиный паштет. Едва он выплюнул ругательство и клейкую массу, как тут же содрогнулся от удара окованного сапога. Охотник зашипел, перекатился под защиту кровати, но твердый носок повторно отыскал ребра.

      Больше пинать себя Охотник не позволил. Когда нога Заклевского начала вновь опускаться, он перехватил голенище, дернул что есть сил… Птицеподобный барон перелетел огромное ложе и врезался в дальнюю стену. Задрожали потревоженные балки, посыпалась пыль. Со стены упала картина и повисла на баронской шее. Мычащий Заклевский принялся стаскивать громоздкое жабо.

      В этот момент дверь сдалась нападавшим. Растрепанное дерево с грохотом ввалилось в кабинет, увлекая за собой кричащие тела. Охотник различил серые одежды студентов. Промелькнули рыжие кудри. Блеснул золотой оскал человека со шрамом. Было ясно, что шрамированный с участниками штурма заодно.

      Нападавшие плевались, ругались гадко и грязно. Но не припадки сквернословия, а мечи, топорики на коротких ручках давали понять, что шутить студенты не намерены.

      «А студенты ли? – подумал Охотник. – Неужели парнишки