Последние рыцари. Фантастическая сага «Миллениум». Книга 1. Том 1. Игорь Соловьев

она раньше и работала – и за последними реформами образования, включая упрощение учебной программы, скучнейшие занятия по терпимости и групповым взаимодействиям, всем этим ритуальным фразам, которые мы обязаны отчеканивать с завидным постоянством, чувствовалось ее неуловимое влияние.

      – Знаешь, – заговорил я вдруг неожиданно для себя, – мне кажется, что все эти уроки толерантности и прочего… нет, я не говорю, что это все неправда или плохо, но… как-то это не соответствует духу Университета. – Да говори уж прямее, мы же не на собрании. Я вот вообще не верю ни в какую толерантность и любовь к ближнему. Может, и то, что человечество себя едва не истребило – тоже не так уж и плохо. По крайней мере, лучше честно сказать, что люди друг друга ненавидят и пользуются малейшей возможностью истребить, и желательно, с выдумкой.

      – Незачет, на пересдачу! – пошутил я, и Каролин усмехнулась, после чего легко поднялась, махнув пышной черной юбкой, и пересела за мой столик. – А что до духа, милый мой Антуан, не верю я ни в какой дух. Камни и камни… – Но ты же помнишь, энергия, которая пропитывает эти стены, руны… Вся магия, которая бурлит в стенах Университета, все это оставляет свой след… – Разве что от таких, как наш Великий Старец, он останется надолго. Не от муравьишек же вроде нас с тобой… – Да… Как он тебе? Почему он так себя ведет?

      Странно, но я почти не говорил по душам ни с кем – как-то не привык. Разве что с Элли – с ней, мы, конечно, делились секретами с самого детства, пока… Ладно, что снова вспоминать… Кэрол была умной, интересной личностью, но язвительной, и я как-то не решался подойти и заговорить – еще отпустит что-нибудь насмешливое, и чувствуй себя потом круглым дураком.

      А оказалось, она может быть вполне дружелюбной. Надо же… – А кто его поймет, – Кэрол откинула голову, поиграв угольно-черными, чуть волнистыми, волосами, – может, издевается над нами. Может, из ума выжил и верит в волшебство, в счастье и так далее. Но что-то не верится. Он ведь был на Войне. Так что это блеф, прикрытие, для доверчивых дурачков. – Война… Что мы о ней знаем? Меня этот вопрос мучает уже который год. Все материалы в закрытом отделе библиотеки, и без рунного ключа туда не попасть, а разрешение студентам не выдают вообще. По крайней мере, я исключений не знаю. – Я тоже. Мне кажется, все было просто, и все – как всегда. Властители жаждали денег, военные – славы, народ… Народ – просто стадо. Вот и устроили… – Но там было что-то другое… Что-то… жуткое. Не могу толком объяснить, но… У меня ощущение, что мы не знаем чего-то самого главного, самого важного, такого, что… Как будто ответ где-то внутри, как будто он так важен, что если не узнать, случится что-то плохое. – Ты ведь закончил курс прорицаний? – спросила Кэрол, нахмурившись. – Да… очень неточная наука, – признался я.

      – Ну что ж, быть может, это уныние и закончится. Тогда вместо скуки будет кровь, – заключила Каролин и отпила