Уроборос плачет. Елена Александровна Ситник

год, они умудрялись собрать сладкий, как мед сок.

      Она часами могла кружить между остатками домов, заборов и амбаров. Воспоминания оживали одно за другим.       Ели уловимый звук музыки вернул ее в реальность. Прислушавшись, она пошла на зов. В скором времени увидев источник. На обочине дороги стояла машина, из которой на всю мощь вырывались гитарные рифы. Она не стала подходить близко, уселась на завалинке, вытащила урну из рюкзака и стала ждать. Музыка умолкла. Высокий, широкоплечий мужчина вышел и направился к ней.

      – Машка? – заорал он. – Ты ли это?

      – Как видишь.

      Мужчина завалился рядом с ней. Погладил урну и тут же добавил:

      – День добрый, Теодор!

      Он несколько раз окинул ее взглядом, а потом спросил:

      – Давно поменяла тело?

      – Десять лет назад.

      – Я вижу, у тебя вкус не меняется. Все тела похожи.

      – Знаешь, Платон, хочу быть ближе к оригиналу. Мне нравилось мое тело, когда я была человеком…

      – Можно подумать ты сейчас не человек, – он, перебил ее.

      – Нет, мы с тобой не люди! Мы паразиты!– резко возражала незнакомка.

      Он ничего не сказал, лишь только с недоумением посмотрел на нее.

      – Ну, как это назвать? – продолжила девушка. – Мы занимаем одно тело, а когда оно изнашивается, переходим в другое. Мы убиваем людей.

      – Ой, не надо! – запротестовал Платон. – Мне не нравятся твои мысли. У Теодора были, точно такие же! А теперь, где он? – обхватив урну обеими руками, сам себе ответил. – Правильно: в урне!

      – Он сделал правильно!

      – Что правильно? На него снизошел божий дар! Он был бессмертен, – раздраженно говорил Платон.

      Они умолкли. Оба понимали, что обстановка напряжена. Он злился на нее, зато, что потерял давнего друга, а она на него, зато, что прожив, более двух тысяч лет, он не понимает, что жизнь – абсурдна.

      – Зачем ты его притащила сюда? – постоянно открывая и закрывая урну, спросил Платон.

      – Хочу развеять, – вытирая слезы, шептала она, – эти места дороги. Здесь прошли самые лучшие годы, нашей жизни.

      – Ты хотела, чтобы я был рядом?

      В ответ она убедительно закивала головой.

      Серый пепел легко слетал с ее руки. Ветер подхватывал его, чтобы уже через мгновение бросить на землю. Когда урна опустела, она не могла больше сдерживаться. Прижавшись к Платону, Мария звучно рыдала. Ее плечи бесконечно содрогались, а ноздри раздувались, жадно хватая воздух.

      – Ну, хватит плакать. Это его выбор! Ты сама говорила, что он поступил правильно, – констатировал Платон.

      – Я ведь позвала тебя сюда, чтобы не только развеять прах, – начала девушка, – Я хочу уйти.

      – Да, что ты такое говоришь! Ты не в своем уме! – выпустив ее из объятий, закричал он.

      – Правда! Платон, я не могу так. Я никогда не хотела быть бессмертной. Ты сам знаешь, Теодор, меня сделал такой. Пока он был здесь, я могла принимать свою сущность, но без него