Ли и Вера в Навийском царстве. Анна Гаранина

были похожи на когтистые пальцы куриной лапы.

      У обеих девочек открылись рты от изумления, на что Кащей с прискорбием заметил, – «Ну, если ЭТО вас удивляет!..».

      Девочки поплелись за новым удивительным знакомым, абсолютно не понимая, что происходит. Ли бровями говорила что-то вроде «С ума сойти, ты видела то же, что и я?», а Вера, вытаращив и покосив немного глазами отвечала: «Да, сама в шоке!». Дверь самопроизвольно открылась, как бы приглашая их войти. И под тихий скрип половиц под ногами, девочки нерешительно проследовали за Кащеем внутрь избы.

      – Входыти, входыти, мои дорогие! – прошепелявил беззубый старушечий рот, расползаясь в бесформенной улыбке, – милошти прощим в печь!

      При этих словах белёная печь вспыхнула жарким пламенем и широко разинула свой рот. Прямо перед печью стояла толстая старуха с редкими седыми волосёнками и с огромной чёрной бородавкой на носу. Поверх голубого хлопкового халата в цветочек был повязан серый длинный фартук с оборванными краями, больше напоминавший половую тряпку. Бабка была до того стара, толста и неказиста, что опиралась на клюку, больше походившую на змею, застывшую в какой-то неестественной для змей вертикальной позе – прямая как палка, она держалась на кончике своего хвоста и разинула пасть прямо под кривой ладонью старухи.

      – О нет! Избушка на курьих ножках! Баба Яга! – догадалась Вера, сложив два плюс два. Ли же, недолго думая, схватила Веру за руку и потащила рывком к двери, надеясь выбраться наружу, но входная дверь с силой захлопнулась прямо перед её носом. Внезапно земля ушла из-под ног и сестры оказались как будто бы в воздухе. Посмотрев вниз, они увидели, что летят на ножном коврике, на котором они оказались у входа. Он был крайне неустойчив и маловат для двоих пассажиров, к тому же, слишком тонким – его края то и дело струились на воздушных волнах. Ли с Верой были так напуганы происходившим, что уже даже не знали, чего страшиться сильнее – того, что они могут рухнуть с волшебного коврика и волшебно целиком переломаться или оказаться заживо зажаренными в печи злой Бабы Яги, как во всех этих страшных сказках, что рассказывала им Татяныванна.

      – Бу! – пугнула девочек вдогонку Яга и громко расхохоталась.

      Всего мгновение и коврик с силой выгнулся и пнул кричащих от страха сестёр прямо в разинутую огненную пасть белёной печи.

      Чёрный волхв

      Печь пару раз пережевала, сморщила рот, немного помусолила и, надув щеки, сделала хороший плевок. Девочки выкатились на пол и ударились друг о друга.

      – Мы живы! – поразилась Ли, ощупывая свои ноги.

      Вера посмотрела на сестру с облегчением, но увидев, что Ли вся в саже – засмеялась. Ли, увидев тоже самое, легко и весело подхватила смех. Они звенели так громко, что табуретка, стоявшая под столом, подскочила на своих трёх ножках и радостно завиляла в их сторону. Она радовалась и резвилась вместе с девочками, бегая вокруг от одной к другой.

      – Хорошая табуретка! – трепала табуретку