Дюна. Первая трилогия. Фрэнк Герберт

чего еще можно ждать от варваров, мечтающих лишь о том, чтобы жить вне упорядоченной надежности системы Фафрелах?»

      В этот момент герцог чувствовал, что его собственная заветная мечта заключается в том, чтобы покончить со всеми сословными различиями и никогда больше не вспоминать об отвратительном порядке. Он взглянул вверх – сквозь пыль – на немигающие звезды и подумал: Вокруг одной из них кружит Каладан… но я никогда больше не увижу свой дом. Тоска по Каладану внезапно сдавила грудь. Ему показалось, что она пришла не из глубин его души, а протянула к нему руку с Каладаном. Пока он не мог заставить себя называть эту выжженную пустыню, Арракис, своим домом – и думал, что вряд ли когда-нибудь сможет.

      Я должен скрывать свои чувства. Ради мальчика. Если ему суждено иметь дом, то им может стать только Арракис. Я могу думать о нем как об аде, в который попал уже при жизни, но он должен найти здесь то, что будет его воодушевлять. Что-то же здесь должно быть!

      Волна жалости к себе – сразу же с презрением отброшенная, – нахлынула на него, и почему-то вспомнились две строки из стихотворения, которое любил и часто читал Гурни Халлек:

      Легкие мои вдыхают ветер Времени,

      Пролетевший сквозь падающий песок…

      Да, уж чего-чего, а песка здесь Гурни найдет даже больше, чем надо… Земли за теми блестящими под луной скалами были сплошной пустыней – бесплодный камень, дюны, вихрящаяся пыль – не нанесенная по-настоящему на карты Дикая Пустыня, сухая и мертвая, с разбросанными вдоль ее края (а может быть, встречающимися и внутри) поселениями фрименов. И если у рода Атрейдесов и есть сейчас хоть какая-то надежда – то она во фрименах…

      Если только Харконнены не сумели опутать даже фрименов своими ядовитыми интригами.

      Они пытались убить моего сына!

      Металлический скрежет сотряс башню, завибрировал парапет, на который опирался герцог. Загородив обзор, упала броневая заслонка.

      Садится челнок, подумал герцог. Пора идти вниз и приниматься за работу.

      Он повернулся к лестнице у себя за спиной и направился в зал ожидания, стараясь сохранить спокойствие и подготовить нужное выражение лица к встрече прибывающих.

      Они пытались убить моего сына!

      Когда перед ним оказался зал с желтым куполообразным потолком, люди уже входили, вливаясь довольно энергичным потоком. На плечах они несли свои сумки и перебрасывались громкими шутками, словно студенты, возвращающиеся с каникул.

      – Эй! Чуешь, что у тебя под копытами? Гравитация, парень!

      – Сколько здесь «же»? Что-то вроде тяжеловато.

      – По справочнику – девять десятых «же».

      Большую комнату наполнил шум веселой перебранки.

      – Ты вниз-то посмотрел, когда мы приземлялись? Вот ведь дыра! И где же обещанные сокровища?

      – Харконнены все с собой забрали!

      – А мне бы сейчас только горячий душ и мягкую постель!

      – Ну, выдал! Душ! А не хочешь поскрести задницу песочком?

      – Эй! Заткнитесь! Герцог!

      Герцог