Кошки-мышки (сборник). Вера Каспари

бирался написать эпитафию на смерть Лоры. Мою печаль от ее неожиданной и жестокой кончины несколько смягчала мысль о том, что, доживи Лора до преклонных лет, о ней быстро забыли бы, тогда как ужасные обстоятельства гибели и гений ее воздыхателя давали Лоре прекрасную возможность обрести бессмертие.

      Раздался звонок в дверь. Почти сразу в комнату вошел Роберто, мой слуга филиппинец, и сообщил, что меня хочет видеть мистер Макферсон.

      – Марк Макферсон! – воскликнул я и с видом человека, который без малейшего трепета встретился бы с самим Муссолини, велел Роберто попросить мистера Макферсона подождать. Магомет не спешил навстречу горе.

      Визит отнюдь не заурядного полицейского (впрочем, я до сих пор не знаю ни его звания, ни должности) можно считать своеобразной честью. С людьми попроще особо не церемонятся и допрашивают прямо в полицейском управлении. Но разве юный Макферсон занимается расследованиями убийств? Скорее он снискал славу на поприще борьбы с политическими преступлениями. Благодаря его работе по делу «Граждане Нью-Йорка против «Ассоциации производителей молочных продуктов»» молоко подешевело на цент за кварту, во всяком случае, так утверждали журналисты. По поручению сенатского комитета он расследовал несколько случаев профсоюзного рэкета, и совсем недавно группа прогрессистов выдвинула его кандидатуру на пост главы национальной комиссии по изучению доходов оборонной промышленности.

      Из-за полуоткрытой двери кабинета я незаметно наблюдал за тем, как Макферсон нетерпеливо кружит по гостиной. Похоже, он был из тех, кто презирает вычурность и позерство, вылитый Кассий[1], чью худобу и холодный блеск глаз подчеркивали темно-синий двубортный шерстяной костюм, скромная белая рубашка и унылый галстук. Руки длинные, напряженные, а еще худощавое лицо, внимательный взгляд и нос, явно унаследованный от суровых предков, которые с таким упорством вынюхивали порок, что их ноздри навсегда свирепо раздулись. Высоко подняв плечи, Макферсон держался нарочито прямо, словно знал, что за ним наблюдают. В моей гостиной он чувствовал себя неуютно: человеку с ярко выраженной мужественностью чуждо изящное совершенство. Признаю, не стоило надеяться, что Макферсон его одобрит. Я несколько поторопился, когда приписал ему хороший вкус, увидев, как внимательно он изучает мою весьма достойную коллекцию британского и американского стекла.

      Макферсон хмуро разглядывал блестящий предмет, украшение моей коллекции. Он явно привык обращать внимание на детали и, несомненно, заметил на каминной полке в гостиной Лоры вазу в виде шара из посеребренного стекла, парную моей. Макферсон протянул руку к полке. Я бросился к нему как львица, защищающая детеныша.

      – Осторожнее, молодой человек! Эта ваза бесценна!

      Он резко оглянулся и едва не упал: коврик заскользил по натертому полу. Макферсон схватился за шкафчик, сохраняя равновесие. Фарфор и стекло жалобно зазвенели.

      – Слон в посудной лавке, – съязвил я.

      Колкость вернула мне доброе расположение духа, и я подал полицейскому руку. Он натянуто улыбнулся.

      – Я пришел поговорить о деле Лоры Хант, мистер Лайдекер.

      – Да, конечно. Присаживайтесь.

      Гость осторожно опустился на хлипкий стул. Я предложил Макферсону сигареты в шкатулке из хэвилендского фарфора, но он отказался и достал трубку.

      – Мистер Лайдекер, вы в некотором роде тоже специалист по преступлениям. Что вы думаете об этом деле?

      Я оживился. Даже самым популярным писателям льстит внимание простых читателей.

      – Рад слышать, что вы читаете «Продолжение следует».

      – Только когда газета раскрывается на этой странице.

      Его дерзость меня приятно удивила. В моем мире, где все выставляется напоказ, принято беззастенчиво навязывать свою дружбу, так что равнодушие Макферсона показалось свежим и необычным. Я пустил в ход все свое обаяние.

      – Может, вы и не поклонник Лайдекера, мистер Макферсон, зато я, признаюсь, слежу за вашей карьерой с восхищением.

      – Уж вы-то должны знать, что не стоит верить газетчикам, – сухо ответил он.

      Я нисколько не смутился.

      – Вы ведь не занимаетесь уголовными расследованиями? Слишком мелко для человека вашего уровня.

      – Мне поручили это дело.

      – Служебные интриги?

      В повисшей тишине было слышно, как Макферсон попыхивает трубкой.

      – Сейчас август, – задумчиво продолжил я. – Комиссар полиции в отпуске, его заместителю всегда были не по душе ваши успехи, рядовое убийство сейчас мало кого интересует и после первых дней шумихи отодвигается на вторую полосу газет, а то и дальше… В общем, заместитель комиссара нашел весьма удобный способ вас унизить.

      – Если вам так уж хочется знать правду, я скажу. – Макферсон явно злился на себя за то, что снизошел до объяснений. – Он знал, что вчера вечером я собирался посмотреть бейсбольный матч между «Бруклин Доджерс» и «Бостон Ред Сокс».

      Я пришел в восторг.

      – Мелкая вражда ведет

1

Кассий – персонаж трагедии У. Шекспира «Юлий Цезарь», участник заговора против Юлия Цезаря. Автор отсылает к следующим строкам:

«А Кассий тощ, в глазах холодный блеск.

Он много думает, такой опасен». (Перевод М. Зенкевича)