Система (сборник). Александр Покровский

у них на каждом этаже размещено по станковому пулемету. Без особых хлопот мы положили всех встречных попкой в небо, а уж насчет того, чтоб кляп им по самый бронхит воткнуть, так круче китайцев на это дело я никого не нашел.

      Вошли мы к Андрей Антонычу, беседующему с главными злодеями, ровно через восемь минут и десять секунд.

      Я ему сразу доложил:

      – Андрей Антоныч, восемь минут, десять секунд.

      – Хорошо! Как народ?

      – С космосом беседует. Этих кончать будем как обычно или же порежем на карандаши?

      – А может, мы с ними, Саня, договоримся?

      Злодеи охуели. Видно было по лицам.

      – Значит так, ребята, – сказал им Андрей Антоныч. – Саня, пока я не начал тему излагать, отстрели им телефоны и компьютер, – и я отстрелил.

      Андрей Антоныч подождал, пока осколки улеглись, и продолжил:

      – Внимание, хочется сказать! Я уже объяснял некоторым покойным, что мы военные и плохо понимаем вашу гражданскую речь. И впереди мысли у нас летит только пуля. А трупы мы или закапываем, непрерывно глумясь, или откапываем, в зависимости от пятен на солнце. Если вы еще раз явитесь к Ли побираться, то я не буду устраивать вам такое же кино. Я за три рубля куплю в милиции ваши адреса и задушу по ним все живое, включая домовых мышей. А аквариумных рыбок, если таковые окажутся, у меня сырыми проглотит Саня, так как он любит суши. (Я сделал себе простое лицо.) Саня, отстрели им еще раз компьютер, он, кажется, шевельнулся.

      И я отстрелил.

      Нас с тех пор Ли совсем не беспокоил.

УРОК ЛИТЕРАТУРЫ

      Сидим в кают-компании и пьем чай с сушками – зам, я и Андрей Антоныч.

      У Андрей Антоныча хорошее настроение, поэтому он делится с нами воспоминаниями о том времени, когда он наизусть знал «Мальчиша-Кибальчиша» Аркадия Гайдара.

      – Очень я его любил. Ну просто очень. Все время с этой книжкой ходил, маленький и голожопый, и всех заставлял ее себе читать. Нравилась она мне. Особенно это: «И отцы ушли, и братья ушли, что же нам, мальчишам, сидеть дожидаться, пока придут буржуины и уведут нас в свое Проклятое Буржуинство?» – правда, хорошо? А, Сергеич? Хорошо?

      Старпом с удовольствием разгрыз сушку.

      – Да! Так увели нас в свое «Проклятое Буржуинство» или все же не увели, как считаешь?

      Это он заму. Зам морщится.

      – И нечего себе личность искажать. Я тебе скажу, если не знаешь! Не увели! Оставили, блядь!

      А это как забыть? «Нам бы только ночь простоять, да день продержаться!»

      Старпом сделал себе мечтательный лик.

      – Я, между прочим, по молодости только так и служил: стоял сначала ночь, а потом изо всех сил держался за день.

      Зам молчит, напыжился.

      – А еще мне нравилось: «Что же это за страна, если в ней даже такие мальчиши знают военную тайну и так крепко держат свое данное слово?»

      Сергеич, ты не знаешь, случайно, что это за страна, где тайной является даже то, что и так все знают?

      Зам, наконец, изрекает:

      – Андрей Антоныч, вы все время с каким-то подвохом.

      – Ничего подобного! Без всякого подвоха. Если