С милым и в хрущевке рай. Дарья Калинина

меня не понять. Его рациональный ум не воспринимал таких понятий, как порыв, чувство влюбленности. В его понимании присутствие проходимца в жизни любимой женщины накладывало пятно на саму женщину. Присутствие Гены могло нанести моему образу, который прочно сформировался в голове у Александра Геннадьевича, непоправимый урон. Саша мог просто на мне не жениться, сочтя легкомысленной и недостойной доверия особой. А я… я его слишком любила, чтобы так рисковать.

      Стеша не стала уточнять, что любовь – это в первую очередь доверие между двумя людьми. Если тетя так этого и не поняла, вряд ли уже поймет.

      Вместо этого Стеша поинтересовалась:

      – И как же вам удалось выкрутиться? Как вам удалось скрыть Гену от Александра Геннадьевича?

      – Ну как… Я потеряла старый паспорт, в котором стояла печать о браке с Геной. А когда получала новый паспорт, просто умолчала о том, что еще состою в браке. И никакой печати мне в новый паспорт не поставили.

      – Но когда вы регистрировали свой брак с Александром Геннадьевичем, в ЗАГСе должны были выяснить насчет вашего прежнего брака.

      – Да вот не выяснили. Все прошло гладко.

      Ничего себе! Гладко!

      – Выходит, ваш брак с Александром Геннадьевичем незаконен.

      – Что ты такое говоришь! – возмутилась тетя. – Саша мой муж! Это все знают!

      Стеша решила не заострять. Оно ей надо? Пусть кто-нибудь другой скажет тетушке, что второй официальный брак при наличии первого, еще не расторгнутого, невозможен. И тут в голову Стеше пришла ужасная мысль. Но если тетя второй раз вроде как замуж и не выходила, получается, что она и наследство после Александра Геннадьевича не может получить. Ведь он оставлял все своей законной супруге… а супруги-то у него как раз и не было.

      Но Стеша была девочкой осторожной, она знала, что в общении с пожилыми дамами лучше неприятные сюрпризы сразу же им не выкладывать. Лучше подождать, глядишь, оно и само как-нибудь рассосется.

      – Ну а вам, значит, сегодня надо опознать тело этого афериста?

      – Не называй его так.

      – Но вы сами…

      – Мне можно, – важно произнесла тетя. – Я – жена. Верней, теперь уже вдова. А ты не смей! Гена вовсе не аферист. Он человек, попавший в трудную жизненную ситуацию и не сумевший удержаться от искушения.

      Вот и пойми ее после этого. Так кто же тогда был этот Гена? Мошенник он или страдалец? Или два в одном?

      Стеша так увлеклась рисованием образа совершенно неизвестного ей Гены, что с трудом поняла, чего хочет от нее тетушка.

      – Ты поедешь со мной?

      – Куда поехать?

      – Со мной в отделение ты сможешь поехать? – повторила тетя.

      – Когда?

      – Прямо сейчас.

      Стеша смутилась. Ей очень не хотелось отказывать тете. Ведь тетушка так редко ее о чем-либо просила. А вот сейчас просит.

      – Конечно, я приеду. Вы дома? Я уже еду.

      Она повесила трубку и тут же столкнулась взглядом с Ящером. Вообще-то звали его Яковом Михайловичем, но все сотрудники называли его в разговорах между собой не иначе, как Ящер. Была у Якова Михайловича