Любовь и уважение. Альберт Громов

Мне это показалось странным, но вида я не подал, только кратко взглянул ей в лицо, скорее, дабы признать былое знакомство. Но девушка оказалась мне незнакомой. Тем временем, до открытия кафе оставалось меньше четверти часа, только скучать не пришлось.

      – Простите, господин, вы не сможете уделить мне внимание? – Вдруг, робко заговорила незнакомка.

      «Наверно попрошайка, хочет уехать к маме за город или на лечение деньги собирает», что я мог подумать еще, но оставлять без внимания человека в беде было не в моих правилах и я, хоть и с большим запозданием, отвлекся от чтения газеты.

      Я повернул голову в ее сторону, чтобы рассмотреть внимательнее источник беспокойства. На вид ей было лет так шестнадцать. Темные длинные и слегка волнистые волосы украшали довольно милое детское личико с высоким ровным лбом, открытыми для общения серыми глазами. Картину зеркала души, то есть лица, украшали ровные брови в сочетании с таким же ровным носом, небольшими алыми губами и маленькой ямочкой на овальном подбородке. Стройная фигура среднего роста, ровная, даже чуть вогнутая спина, небольшая грудь, тонкая ровная шея под красным ситцевым шарфом, все это говорило о хорошем здоровье и сдержанности в пище, а также жертвование удовольствиями в обмен на просвещение, культуру и увлечение естественной жизнью. На лице девушки виднелся естественный ярко-розовый румянец, указывающий на слабость к проявлениям совести, повышенную стыдливость, а также на необузданную страсть под девятью вратами внутренних запретов. При кратком взгляде на ее руки и тонкие длинные пальцы, увиденное меня окончательно убедило и расположило к общению, что я имею дело с личностью аристократического происхождения и высокого интеллекта, человеком женского рода, который не причинит вреда окружающему миру без особых на то причин. По одежде можно было смело судить о безбедной жизни иждивенки, родительской любимице. Бежевое оборчатое платье осенне-весеннего стиля казалось не из дешевых, на плечах лежала шерстяная накидка. Видно, вся одежда сшита четко по размеру, что еще раз указывало на состоятельность владелицы. Несмотря на прохладное утро ей, как впрочем, в таком возрасте это понятно, сердце било жар в голову, а голова согревала вены. Не в пример моей шерстяной кепи с опущенными меховыми ушками, у нее на затылке головы была соломенная шляпка. Шляпку украшали скрученные матерчатые цветочки и цветные ленточки, завязанные под подбородком бантиком. Глядя на ее прическу я подумал, что ей не будет холодно даже в более холодную погоду, но представить более тяжелого головного убора на этой молоденькой головке не получалось. После краткого осмотра соседки по лавочке и составления характеристического портрета для читателя я очнулся от задумчивости и открылся для общения.

      – М-да, вы уже в моем внимании. Что вам угодно? – Сказал я так, словно был всегда циником, что даже удивился своему хамству.

      – У меня болит нога, мне кажется, я ее подвернула. Очень больно. Вы не могли