Команда «Наутилуса». Софи Ворисгофер

черный дым мог послужить сигналом для заблудившихся товарищей. Вырезал кусок из антилопы и начал его поджаривать.

      – Прежде всего теперь, – сказал он, когда поел, – мы должны найти себе убежище на ночь. По-моему, лучше всего залезть на дерево.

      – А если змеи или леопарды заберутся туда вслед за нами?  – возразил Ганс. – Нет, мне кажется, что лучше поискать хорошее дупло.

      Гольм встал, подбросил несколько веток в костер и сделал пару шагов.

      – Ты прав. Пойдем. Кажется, где-то совсем близко я видел большой дуплистый баобаб. Пойдем поищем.

      И действительно, шагах в двухстах от костра они нашли громадное дерево, совершенно пустое внутри. По размерам дерева можно было судить о величине дупла: его должно было хватить на двоих. Но, может быть, дупло уже занято кем-нибудь? Доктор бросил в отверстие дупла камень – все тихо.

      – Все-таки я посмотрю, а ты стой здесь, – сказал он Гансу. Гольм зажег свечу и стал осматривать внутренность дупла.

      Вдруг оттуда раздался хриплый лай.

      – Неужели там спряталась собака? – удивился Ганс.

      Ответ дало самих животное. Это был мандрил, собакоголовая обезьяна, которая, выскочив из дупла, перепрыгнула через доктора и быстро вскарабкалась на дерево. Почти тотчас же с дерева полетели в путешественников незрелые плоды. Обезьяна бросала их очень метко, так что Гансу пришлось спрятаться от нее за ствол дерева. Сидя на дереве, животное продолжало бомбардировку и корчило при этом самые забавные гримасы.

      Наружность этой безобразнейшей из всех обезьян вполне оправдывала данное ей туземцами прозвище «лесной дьявол». Около полуметра длиной, с жесткой черной гривой на спине и зеленоватого цвета туловищем, мандрил в особенности обращал на себя внимание своей головой. Она напоминала по форме голову собаки, но была украшена чуть ли не всеми цветами радуги: морда ярко-красная, морщинистые щеки синие, а остренькая бородка – желтая.

      – Надо застрелить этого красавца, – сказал Гольм. – А то еще на его лай соберется сюда целая стая таких же уродов. Подразни-ка его, Ганс, чтобы он повернулся ко мне грудью.

      Ганс высунулся из-за дерева и бросил в обезьяну камень. Та повернулась, и тотчас же Гольм выстрелил. Обезьяна свалилась с дерева и неподвижно растянулась на земле.

      Избавившись от назойливой обезьяны, путешественники начали очищать внутренность дупла от жуков, пауков, ящериц. Из дупла вылетела сова, а последний обитатель его – еж, был взят натуралистами для коллекции. Крепость была взята, и путники могли располагаться в ней на ночлег. Оставалось только запастись водой, перенести в новое убежище часть припасов и оттащить подальше от дерева убитую обезьяну – запах ее крови мог привлечь хищников.

      – Мы не можем загородить вход в наше жилище, – сказал доктор, – поэтому один из нас должен караулить, пока другой спит. Ложись, Ганс, а я посторожу.

      Медленно проходили час за часом. Началась ночная жизнь тропического леса и заговорила тысячью голосов, раздававшихся и во мху, и в высокой траве, и на вершинах