На крестины в Палестины. Алексей Лютый

было бесполезно. Вот и оставалось Попову только развести руками. Я, кстати, тоже ничего определенного сказать не мог. Даже после того, как старательно принюхался. Мы находились на лесной поляне. С этим вопросов возникнуть не могло. Во-первых, потому, что мы стояли на травянистом клочке земли, а вокруг возвышались деревья. А во-вторых, за исключением Скандинавии, куда, как вы помните, мы сами забрались, и египетской пустыни, где ветвистой растительности в принципе быть не может, в каждом новом мире в момент нашего там появления рядом непременно оказывался лес. Видимо, без него эльфы жить не могут.

      Растительность вокруг нас была самая обычная. То есть такой стерильной чистоты, как в окрестностях Эльфабада, здесь не наблюдалось. Прошлогодние листья, опавшие ветки и сухая трава присутствовали. Значит, Оберон нас с родины эльфов подальше турнул. А вот кострищ и пищевых отходов на поляне не имелось. Следовательно, мы были явно не дома. А вот где именно, сказать я не мог, даже если бы сильно постарался. Кот его знает, куда нас Оберон зашвырнул. Может быть, даже в Сибирь, раз уж тут вертолетоподобные насекомые летают. А может, мы совсем в другом месте, а Гнус этот Сибирский – чистое недоразумение. Вон в Скандинавии Андрюша чертей накликать умудрился. Так я же не стал кричать, что мы в аду!

      Пока я вам тут окрестности описывал, трое моих ментов устроили экстренное совещание с целью составления плана оперативных мероприятий. От участия в нем меня отстранили, поскольку все они дураки и на нормальном языке разговаривать не умеют. А Горынычу и вовсе не до совещаний было. После бегства гигантского деликатеса он до того расстроился, что уменьшился до размеров крупной жабы и теперь упорно пытался сожрать почти равного ему по объему богомола. Тот усиленно сопротивлялся, и если Ахтармерз в следующие пару минут не увеличится, то бороться им друг с другом еще не один день, прежде чем кому-нибудь это надоест. Горыныч тоже это понял и, разозлившись на богомола, принялся расти. Значит, недолго зеленому насекомому жить осталось!

      – …Блин, задолбали вы меня со своей простотой! – Я отвлекся от нашего трехглавого инсектицида и прислушался к разговору ментов. – Раз не знаете, где мы находимся, так и скажите. И нечего голову мне морочить. – Понятно, это Жомов.

      – А тебе, друг Ванюшечка, сразу это и сказали, – съязвил в ответ мой хозяин. – Просто до тебя всегда туго доходит. А с этим, извини, не к нам обращаться надо, а к психиатру.

      – Да пошел ты к Матрешкину в напарники! – обиделся Иван.

      – Твоими бы устами да мед пить, – хмыкнул Сеня и посмотрел по сторонам. – Ладно, не хрена тут стоять и балаболить. Мы можем год обсуждать, куда нас Оберон в этот раз зашвырнул. Но если не сдвинемся с места, то так этого и не узнаем. – Сеня махнул рукой в южном направлении: – Пойдем туда.

      – А почему не в обратную сторону? – ехидно поинтересовался Андрюша. – Или твой длинный еврейский нос чует, откуда выгодой пахнет?

      – Именно, – огрызнулся Рабинович. – А твой славянский свинский пятак даже не улавливает, где помои раздают.

      Все,