На крестины в Палестины. Алексей Лютый

высоко, блин, защитный купол поднимается, – пожав плечами, простодушно ответил Ваня на вопросительные взгляды Попова и Рабиновича. – Ничего личного, в натуре… Ну-у, если только совсем чуть-чуть…

      – Идиот, – констатировал Рабинович.

      – Стопроцентный, – согласился с ним Андрей и обернулся к Эксмоэлю, с самого начала аудиенции неподвижно торчавшему посреди зала. – Иди помогай своему боссу. Ты уже знаешь, что после Ваниной работы делать нужно.

      Оба копьеносца у трона даже не пошевелились, явно впав в кому после Ваниной кощунственной выходки. Жомов даже дубинкой покачал перед их остекленевшими глазами, чтобы добиться от этих окаменелостей хоть какой-нибудь реакции. Эльфы остались безучастны к Ваниной заботе, и раздосадованный Жомов собрался было выразить свое недоумение по поводу такого свинского отношения охранников к собственной персоне парочкой оплеух на каждого, да Сеня помешал. Рабинович просто сдернул заботливого омоновца с тронного возвышения и с помощью Попова утащил его в центр зала. Ну, а пока друзья усмиряли Жомова, Эксмоэлю удалось привести Оберона в чувство.

      – Раз-раз-раз. Микрофон работает нормально. Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет… Меня хорошо слышно? – поинтересовался повелитель эльфов, сумев наконец сесть на трон. Эксмоэль торопливо кивнул. Менты от удивления клацнули нижними челюстями по мраморному полу, а Оберон удовлетворенно вздохнул и строго поинтересовался:

      – Где моя любимая бордовая погремушка?

      – Кто? Что? – оторопел сотрудник Службы Общения с Идиотами.

      – Чего «кто»? Чего «что»?! – рявкнул Оберон, и копейщики, услышав знакомые интонации, тут же пришли в себя. – Тебе, сопляк, кто позволил этикет нарушать? А ну, марш на свое место, иначе в Урюпинск, в ссылку отправлю. Пенек пикирующий, мать твою…

      – Сеня, а ты не думаешь, что Лориэль – внебрачный сын Оберона? – пока повелитель эльфов орал на своих подчиненных, спросил вполголоса Попов. – Что-то выражения у них очень похожие.

      – Не-а, – встрял в разговор омоновец. – Ты посмотри, какой этот высокий, а тот просто клоп прыщавый, в натуре.

      – Ну и что? – меланхолично поинтересовался Рабинович. – Может, Лориэля по пьянке зачали, вот он у них и получился дефективный такой. Кстати, Ваня, мотай на ус. Набедокурите с Ленкой с перепоя, и будет у тебя по дому не бравый Жомов-два бегать, а какой-нибудь Жомчик недоразвитый.

      – Нет, у нас с этим, в натуре, строго. Мы… – начал было объяснять кинологу Ваня, но, увидев ухмылки на лицах друзей, оборвал себя: – Да иди ты, Рабинович, месяц в ППС дежурить. Чего это я, конкретно, еще и отчитываюсь перед тобой?!

      – Не знаю. Может быть, проконсультироваться хочешь, как правильнее проводить процедуры, – пожал плечами кинолог, и неизвестно, что сотворил бы взбесившийся Жомов, если бы не вмешательство Оберона.

      – Извините, что перебиваю вас, но у нас осталось еще несколько вопросов, – прерывая увлекательную дискуссию друзей неожиданно ледяным