Хроники Края. Полночь над Санктафраксом. Крис Ридделл

столовая была взвинчена разговорами в таком духе. Уже привычным стало составление заговоров и контрзаговоров. И вдобавок ко всему этому, ходили другие слухи, которые не могли игнорировать даже самые спокойные и равнодушные к сплетням ученые.

      Наверху, в галерее Колледжа Дождеведения, старший подмастерье повернулся к соседу:

      – Я слышал, он что-то задумал. Что-то подозрительное!

      Каулквейп насторожил уши.

      – Что-то подозрительное? – переспросил его приятель. – Как, неужели сам Верховный Академик?..

      – Вот именно, – кивнул старший подмастерье. – Мне кое-кто намекнул, что он кого-то держит взаперти у себя, в Школе Темноты и Света. Поговаривают, нашел его в Каменных Садах, и я вполне в это верю. Гостенек выглядит как бродяга и ничего не говорит, но может одним взглядом всю кровь заморозить у тебя в жилах.

      – …Совершенно безумный, судя по тому, как он кричит, – крикнул вниз подмастерье-облаколог с верхней галереи. – Он воет!

      – Воет? – в один голос переспросили подмастерья-дождеведы.

      – Как лесной волк, – продолжал облаколог, – каждую ночь. На вашем факультете, конечно, не слышно, но по всему Колледжу Облакологии разносится эхо. Это просто жутко.

      Каулквейп нахмурился. До его укромного уголка в библиотеке, где он прятался, тоже доносились эти странные завывания, но он не связывал это с тем типом с пустыми глазами, которого встретил вместе с Профессором Темноты в то грозное утро.

      Потихоньку пробираясь к трубам с похлебкой, Каулквейп продолжал думать о незнакомце. Судя по сплетням, таинственный незнакомец был не кем иным, как Прутиком, молодым капитаном воздушных пиратов, которого лишь несколько недель назад чествовали в Санктафраксе как героя. Говорили, что, должно быть, там-то с ним и произошло нечто непонятное, необъяснимое, отчего он онемел и впал в прострацию. Еще любопытнее было то, что, по слухам, Верховный Академик дал ему звание Помощника Профессора Света.

      Толпа медленно двигалась к трубам с похлебкой. За спиной у Каулквейпа два младших подмастерья-ветроведа оплакивали свою судьбу.

      – Измерять скорость ветра, измерять и еще раз измерять, – жаловался один из них, – а профессор-то какой тиран!

      – Мерзкий тип, – согласился его приятель.

      Каулквейп вздохнул. «По крайней мере у вас есть определенность в будущем, – с горечью думал он. – Не то что я». Он вздрогнул, когда латунная миска выскользнула у него из рук и загрохотала по каменному полу.

      Дождеведы и облакологи, стоявшие вокруг него, с удивлением уставились на тщедушного вихрастого паренька.

      – Ну, правда, мы хоть не младшие слуги, – презрительно прокомментировал произошедшее один из ветроведов.

      – Из Нижнего Города, – высокомерно бросил другой.

      – О небо! – раздался вдруг возглас во главе длинных столов, и все головы повернулись в ту сторону. Возглас принадлежал Люду Сквомиксу, который чуть не подавился мясом. – Кто бы мог подумать? – Он аж слюной брызгал.

      Кто-то