Магический код. Ольга Егорова

про мать, одиноко стареющую в пустом и холодном доме. Вернулся, прижился как-то почти сразу, а деньги, заработанные за три с лишним года тяжким трудом и почти нерастраченные, вложил в дело. Открыл контору, нанял людей, заказал рекламу, пару-тройку удачных клиентов подцепил – и вот пошла жизнь в гору, началась наконец белая полоса…

      Только это все совсем не значило, что он забыл Веру. Он просто пытался о ней не думать. С переменным успехом ему это удавалось. А озабоченность лучшего друга и матери по этому поводу очень часто его злила, буквально выводила из себя. Ведь порой до смешного доходило. Была, например, у матери лучшая подруга, соседка по лестничной площадке. И звали ее тетей Верой. Так мать, после того как Иван наконец домой вернулся, хронически стала называть свою подругу то «соседкой из семьдесят пятой», то «Трофимовной», то «Иллариона Вениаминовича женой». Но как раньше, Верой, – никогда. Иван сразу подметил эту дурь, но виду не подавал до тех пор, пока однажды у матери совсем язык не запутался, когда она, что-то торопливо рассказывая, с третьей попытки так и не смогла выговорить имя-отчество супруга тети Веры.

      – Мам, – спросил он тогда, – Иллариона Вениаминовича жена – это, случайно, не тетя Вера из семьдесят пятой?

      – Она, – стыдливо опустив глаза, призналась мать. Иван подошел, сгреб ее в охапку, прикоснулся губами к седеющей макушке:

      – Ну так вот и называй ее тетей Верой. Или просто – Верой. Это как тебе удобно. И брось эти свои игры дурацкие. Детские. Честное слово, ты у меня как маленькая…

* * *

      В субботу, как обычно, они встречались с Юркой.

      Еще десять лет назад появилась у них эта традиция – встречаться по субботам в тесной дружеской компании бывших одноклассников. Десять лет назад компания была более многочисленной – Иван, Юрка, Толик Кольцов, Никита Запрудный. Восемь лет назад Никита погиб во время пожара на стройке, спустя полгода Толик Кольцов уехал жить и работать в Штаты, где у него оказались какие-то родственники. Планировал – на пару лет, но уже через год женился на американке-фермерше, да так и осел в каком-то южном штате, полюбив всей душой сельское хозяйство. Теперь только письма слал. Да и то – по электронной почте и очень редко. Хвалился, что вывел какую-то новую, очень мясную породу кроликов.

      Семь лет назад остались они вдвоем с Юркой. Но продолжали встречаться по субботам – до тех пор, пока Иван в попытке убежать от самого себя не уехал в Сибирь, потом в Испанию, снова в Сибирь и так далее. Вернулся, и спустя какое-то время субботние встречи решено было возобновить. Несмотря на то что остались они вдвоем и воспоминания о прошедших годах по большей части были горькими. Встречались, конечно, не каждую субботу, иногда и по месяцам не виделись – то Юрка в выходные дежурил в своей клинике, то Ивана какой-нибудь срочный проект не отпускал от компьютера. Но если не работа – ничто не могло помешать дружеской этой встрече. Разве только женщина… Но женщины в жизни большой роли не играли, женщины