Поднебесная (сборник). Александр Образцов

Я поясню. Это Молох, пожирающий ради непонятных еще, темных целей все чистое в мире и диктующий пока во всем! Но он уже отступает, уже появляются ростки и они даже не защищаются, но остаются жить!.. Хотя, с другой стороны, может, он просто обожрался.

      Тимофеева. Вы такой запальчивый, честное слово. Вам веришь.

      Горчичников. Я не скажу, Алена Васильевна, что я не имел цели. Я… никогда в жизни так не стремился… Я когда ехал на электричке утром, у меня была страшная тоска… Это ведь недостижимо, я знаю… Вы говорите – я смешной… Если представить вас высокой дамой, то я согласен носить горб, быть кривым и плешивым, только бы вам смеяться и мне это видеть… (Замолкает.)

      Тимофеева (тихо). Это вы действительно сами? Или читали?

      Горчичников молчит.

      Тимофеева. А еще что можете? Я люблю слушать.

      Горчичников. А иногда кажется, Алена Васильевна, что все еще будет когда-нибудь… Не может такого быть, чтобы ходили по заколдованному кругу и повторяли моллюсков, птиц или австралопитеков! Не может быть, чтобы желания и мечты ускользали, а потом обманывали других! И пусть даже последний человек останется, но и он не обратится в скотину, а умрет с вопросом в глазах! И ему ответят! Потому что вопрос уже так сгустился, что скоро изменит химические составы!.. И я тоже мучительно сомневаюсь, Алена Васильевна! Буквально во всем! Вижу реку и представляю, что еще десять тысяч лет назад её не было! Не было! Хотя кажется, что она всегда текла в этом русле. И природа на её берегах кажется вечно существующей. Но только по отношению к человеку. А человек, вероятно, кажется вечным существом для комара, потому он так нас и атакует, с отчаянья, что ничем нас не прошибешь! И мы так же с природой, заметьте. Срываем злость. Хотя последние столетия в связи с исторической памятью мы подравнялись по возрасту… Я даже в матери своей сомневаюсь, Алена Васильевна. То есть, произвела она меня на свет и тем окончила дела, отмерла. Зачем она теперь? Блины жарить, пол подметать, стариться? То есть пока человек участвует в круговороте жизни, пока он подкидывает топливо, бежит, раскручивает земной шар – он жив, а как только влез в гнездо и из гнезда кулак высунул – его уже нет! И тогда земля сама начинает шевелиться и стряхивать с себя всяческих паразитов!..

      Тимофеева сидит, подперев щеку кулачком, внимательно слушает. Видно, что ее совершенно не беспокоит то, что мысль Горчичникова скачет, меняет направление. Ее прежде всего интересует «запальчивость». Она как бы слушает музыку. В этом ее глубина.

      Горчичников. Но самое мучительное и самое главное происходит в отношениях мужчин и женщин. Да. Кажется, что это для удовольствий человек стремится, а оказывается, именно это стремление улучшить свою природу и выделило его из остальных живых сообществ и устремляет вперед. И его как бы посылают вперед по этому пути рыбы и насекомые, птицы и млекопитающие, как бы машут ему прощально платочком. И жалеют его. Ведь на этом пути, Алена Васильевна, кроме наслаждений и комфорта мыслей, человека с ранних детских лет начинает мучить и доводить до отчаяния знание о своей скорой смерти. Да!

      Входит Коляскин.

      Коляскин. Это, оказывается, город Отрадное. Следующая – Мга.

      Пауза.

      Тимофеева.