Европа – полуостров России (сборник). Александр Образцов

только один период в краткой истории нынешней англосаксонской цивилизации, когда дар искусства полностью воссиял над миром – это рубеж двадцатого века в России, называемый почему-то «серебряным веком».

      Но переживание было слишком острым – англосаксонцы прихлопнули русское Возрождение. Что с них взять? Ведь сама Британия, как доказал лингвист и мыслитель А. Драгункин – это остров отморозков. Именно наши отечественные отморозки, изгнанные из Руси за беспредел, завоевали под именем норманнов и прочих данный авианосец. В английском языке практически все корни русского происхождения, а английский мат – калька с нашей блатной речи. Не стоило бы здесь уделять так много внимания столь ничтожному предмету, но именно фальсификаторы из Лондона уже больше четырехсот лет мучают Россию за тот давний отлуп.

      Наша обязанность – противостоять нашествию мракобесия с Запада. Великие восточные цивилизации в двадцатом веке подтянулись с нашей помощью к этому святому делу. Победа будет за нами, как сказал один неглупый человек.

      Что требуется для этого? Требуется сохранить нажитое и прирастить его. Сцепив зубы, собрав силы – расцепить удушающий захват. Внимательно присмотреться к окружающим даровитым людям и сомкнуться в стальную рать умеющих составлять слова, смешивать звуки и краски.

      И заставить, в конце концов, читателей, слушателей, зрителей напрягать свои мозги. Потому что только потрудившись можно достичь наслаждения.

      Мною написаны около сотни пьес, тысячи четыре страниц прозы и публицистики и около шестисот стихотворений.

      Без посредников

      43 года я пишу сознательно прозу, пьесы, стихи. И все эти годы, за исключением последних шести месяцев, меня терзало чувство отчаяния, ничего общего не имеющее с творчеством. Это отчаяние трудящегося, работающего Сизифом.

      Тот, кто кроме удовлетворения от удачных работ руками и головой по хозяйству знает еще удовольствия плотские – половые, гастрономические, актерские, и причастен к преобразованию хаоса, бушующего в голове, в легкие, стремительно-мощные строки, знает, что с этим последним ничто не сравнится. Даже сочинение музыки, даже изготовление живописных полотен. Потому что музыка и художество все-таки имеют в своей основе готовые инструменты, определенно звучащие, и краски. Работа со словом начинается с подлинного хаоса. Все слова, с которыми соприкасаешься в момент решения писать больше чем мертвы – они легковесны, пошлы, омерзительны. Они в этот момент – антислова. Их надо заново отлить.

      Такова профессия. А поскольку лица, владеющие словом, практически владеют властью, то положение писательства, как фундаментальной основы цивилизации, становится очень уязвимым. Несомненно, что владение скрипкой, скажем, невозможно имитировать. Однако полно шарлатанов (даже с посмертной славой) в среде живописцев. Убогие мелодии звучат из века в век. Почему? Потому что искусство, всеми своими лапами стоящее на природном даре, подвергается беззаконной