Мой Ванька. Алексей Лухминский

Не знаю, что со мной происходит! Подхожу, обнимаю его и… прижимаю к себе. Как-то так получилось…

      – Ты мне всё время снишься, – шепчу ему в ухо, с удовольствием чувствуя, как непослушные волосы щекочут мне лицо.

      – Саш… – он пытается отстраниться. – Зачем это тебе? У тебя ведь всё есть!

      Надо же! Почти мои слова в спортзале!

      – Кроме тебя… – и стыдливо убираю руки.

      – Так ли это тебе нужно? – Ванька грустно усмехается. – Я же гей, а ты натурал… Что у нас может быть общего?

      – Ты меня разлюбил? У тебя кто-то другой? – непроизвольно выпаливаю странные для натурала слова и чувствую беспокойство в голосе. Ведь хочется, чтобы любили!

      – Да нет у меня никого… Чтоб так вот… как тебя…

      – Ты почему из зала ушёл? – задаю дурацкий вопрос.

      – А сам не понимаешь? – и опять кривая усмешка. – Думаешь, мне приятно видеть тебя с Ниной и понимать, что ты для меня недостижим?

      Мне нечего ответить. Молчу.

      – Ладно, Саш… Ты успокойся. Я всё так же тебя очень люблю. Ты мне тоже каждую ночь снишься… Но у тебя своя жизнь. Значит, мне надо выстраивать свою… Извини, мне надо идти. Бабушка ждёт.

      – Подожди… – хватаю его и опять прижимаю к себе, глажу русые лохмы, а он утыкается носом мне в плечо и начинает вздрагивать. Неужели плачет? – Вань… Ты что?

      – Ничего… Пусти меня, пожалуйста… Действительно, бабушка ждет.

      Отпускаю. Отскакивает от меня и, пряча лицо, почти бежит к парадной.

      – Я завтра приеду! – зачем-то кричу ему вслед, но хлопает дверь…

      Не могу не признать, Ванька в чём-то оказался старше меня. Может, в серьёзности чувств? Всё! Непременно завтра же я опять буду здесь!

      Не понимаю, что со мной творится. Да, я – натурал. Да, у меня были и ещё будут женщины, пока я не успокоюсь на какой-то одной. Но Ванька… Эти его глаза, в которых я тону, способные заглянуть в меня, в мою не очень праведную душу… Он нужен мне как человек! Как человек, а не объект сексуального желания. Мне порой так хочется его прижать к себе, защитить от кого-нибудь… Как тогда! Что с этим-то делать?

      …Всё, как вчера. Жду. Ваньки пока нет. Уже опять одиннадцать вечера. Наконец-то! Идёт… Выхожу из машины. Увидел меня и остановился.

      – Привет…

      Подходит.

      – Здравствуй, Саша…

      – Вань… – беру его за руку. – Вот… Я приехал…

      Молча кивает. Стоим… А что делать? Притягиваю его к себе. Стоит… безвольно.

      – Вань… Это жестоко… Я же приехал, как тебе обещал.

      «А твоя отповедь в спортзале? – скрипит внутренний голос. – Онегин хренов!»

      – Я не жестокий, – бормочет он опять мне в плечо. – Просто я тебя люблю, а ты меня не любишь… Ты ведь просто привык к тому, что я часто был рядом. Разве нет?

      – Вань… – дыхание сбивается от охватившего меня неведомого прежде чувства. – Может, ты и прав… Но я не могу без тебя. Мне стало одиноко, даже тоскливо. Вань…

      – Саш… Но ведь у нас с тобой ничего не может быть! Ничего… Это данность. Понимаешь?