Волчья ягода. Ольга Егорова

впереди ее ждет только счастье.

      Так и оказалось. Ультрамаринового цвета море, прозрачное даже на самой большой глубине, стаи разноцветных рыб вокруг и нежное солнце – все это было лишь красивым фоном для их любви. Сумасшедшей и дикой – такой любви, которой ни в одном фильме Майя не видела, о которой ни в одной книге не читала.

      Когда срок пребывания в стране закончился, Гоша продлил визу, и они остались еще на две недели.

      Вернувшись из Египта – загоревшая до черноты и сильно похудевшая от бессонных ночей, Майя узнала о том, что из института ее отчислили.

      По этому поводу она переживала ровно полчаса, а потом позвонил Гоша, и она снова стала счастливой.

      «Ерунда, – весомо сказал он. – Если хочешь, в институте тебя завтра же восстановят. Один только звонок от моего папашки… Ты же понимаешь… Только – оно тебе надо?»

      «Не знаю», – неуверенно ответила Майя. Кажется, кроме Гоши в тот момент жизни ей, и правда, было ничего не надо. Только одного ужасно хотелось – снова вернуться в Египет, снова оказаться вдвоем в целом мире…

      «Значит, не надо, – все так же авторитетно заявил Гоша. – И правильно. Успеешь еще в институтах поучиться. Пока молодая – надо жить. Так что через полчаса я за тобой заеду – отправимся в ресторан отмечать твою свободу…»

      Ее жизнь в последующие два года была похожа на один сплошной, неразрывный праздник. За это время они успели еще два раза побывать в Египте, один раз – в Греции и один раз – в Испании. А потом Гоша заскучал.

      Вернее, это случилось не сразу.

      Майя, доставшаяся ему двадцатитрехлетней девственницей, воспринималась на первых порах сверх всякой меры искушенным в этих делах Гошей как подарок судьбы. Ему безумно нравилось наблюдать за тем, как из робкой и стыдливой старой девы она постепенно превращается в женщину, как она раскрепощается, становится требовательной и даже жадной. Он ощущал себя Великим Учителем, едва ли не Богом плотской любви, нашептывая ей на ухо свои желания, замечая, как розовеет от стыда ее теплая щека, и наслаждаясь, когда она, превозмогая стыдливость, робко включалась в любовную игру, сценарий которой он создавал каждый раз заново и каждый раз – исключительно для них двоих.

      Но рано или поздно все заканчивается. Однажды поняв, что ему больше уже нечему учить свою пылкую любовницу, Гоша начал стремительно терять к ней интерес.

      Он всегда шел по жизни легко, не останавливаясь и не растрачивая эмоции по пустякам.

      Майя это знала. Только не могла предположить, что в категорию «пустяков» однажды попадет и она сама. И не верила, просто не хотела верить в то, что стала ему неинтересна. Разрыв был неминуем, а Майя все утешала себя мыслями о том, что Гоша просто устает на работе, что хандрит из-за разладившихся отношений с отцом, что на телефонные звонки не отвечает, потому что не слышит, ведь мобильник у него вечно работает в режиме вибровызова.

      И еще множество оправданий она сумела придумать для Гоши. И, наверное, придумывала бы их и дальше, если