Обреченный на скитания. Книга 2. Сергей Мясищев

ответила Милёна. Какой ей ребенок, когда она сама еще дитя! Я чувствовал себя рядом с ней глубоким стариком. Дальше шли молча.

      Я посмотрел на Милёну, та закрыв глаза и расставив руки, осматривалась. Может и мне попробовать? Только как это сделать, чтобы опять не улететь в какое-нибудь далеко? Пока я размышлял, Милёна вдруг сказала:

      – Я чувствую там боль и безнадежность. И еще агрессию. Много зла!

      – Пошли, посмотрим? – предложил я.

      – Это может быть опасно. Там что-то нехорошее происходит. Я боюсь! – пугливо озираясь, сказала Милёна.

      – Хорошо, побудь здесь, – предложил я, вытаскивая меч.

      – Я с тобой, я одного тебя не пущу!

      – Тогда бегом, догоняй! – я побежал в указанном направлении, стараясь не перейти в ускоренный режим, тогда Милёна меня точно не догонит. Пробежав минут десять, я почувствовал боль и злость, именно почувствовал, хотя это ощущение было не моим! Немного притормозил, дав возможность догнать меня Милёне.Вскоре, тяжело дыша, она показалась на тропинке.

      – Девочка моя, ты себя совсем загонишь! – я приобнял девушку и чмокнул в макушку, – давай так. Ты не торопясь иди, а я пока побегу, посмотрю что там и как? Хорошо?

      – Нет! Я в порядке. Побежали! – выдохнула Милёна и затрусила дальше. Вот ведь упертая! Да уж, бабка не зря говорила про ее упрямство.

      Примерно через километр пути стал слышен тяжелый стон и скрежет. Я немного подпитал Милёну, привязав к ее солнечному сплетению тонкую нить. Догадается, греха не оберешься! Заметил, что девушка стала дышать более ровно, бег стал уверенней. То ли открылось второе дыхание, то ли моя подпитка помогает.

      Еще минут через пять неспешного бега звуки стали отчетливо слышны. Перешли на шаг и подобрались к источнику звука с подветренной стороны.

      Картина, представшая перед нами, меня сильно озадачила. Большой вороной конь лежал плотно упакованный сеткой из неизвестного материала. Ловушка на коня? Посреди леса? Бред! Но глаза говорили, что это реальность. Конь предпринимал слабые попытки встать. С каждым рывком сетка плотней охватывала его тело. Он хрипло ржал, чувствуя приближающуюся смерть.

      – Что ж это за сволочи поставили здесь ловушку! – ругнулся я, направляясь к животному.

      – Стой! – Милёна буквально повисла у меня на руке, – не ходи, пожалуйста. Алекс, это не конь. Не надо. Ему уже не помочь! Давай уйдем. Ты не сможешь освободить его.

      – Что с тобой? – я обернулся к девушке, – я должен хотя бы попытаться! Ну, ты чего?

      – Алекс, это герувин. Это не конь! Не подходи, прошу тебя! Это опасно! Нужно уходить! Нужно срочно отсюда уходить, – причитала Милёна.

      Я повернулся к девушке, обнял ее и прижал к себе:

      – Стрекоза, ну ты чего? А? Ему же больно, ты же чувствуешь, как он страдает. По крайней мере, подарю ему быструю смерть! Я не могу оставить живое существо вот так страдать. Пойми меня! Со мной будет все нормально! Ну?

      – Я чувствую его боль и безысходность, – размазывая слезы, тараторила Милёна, – это герувин, понимаешь? Это ящер. Его трудно убить, и магия на него почти не действует! Ты не