В немилости у природы. Роман-хроника времен развитого социализма с кругосветным путешествием. Юрий Окунев

не знаю, подробности при встрече…

      – Всё в порядке, Игорь, – и тебя, и меня утвердили, готовься к райкомовской комиссии. Между прочим, и у меня, и у тебя один голос против. Догадываешься, кто это?

      – Ясное дело – наш профессиональный антисионист Б. Г.

      – Почему он голосовал против меня, и ежу понятно… Но почему против тебя?

      – Фактически по той же причине… Помнишь, у Евтушенко: «Еврейской крови нет в крови моей, но ненавистен злобой заскорузлой я всем антисемитам, как еврей…» Однако как ты узнал о результатах?

      – Мне только что позвонил Иван.

      – За что такая честь?

      – Он очень доволен тем, как провернул дело, и, я думаю, связывает известные тебе последствия этого дела со своими личными далеко идущими планами. Если, конечно, мы с тобой не ударим в грязь лицом на морских просторах…

      – Спасибо, Арон, за хорошую новость. Мы справимся, если не будут мешать. Пока… Я из автомата, перезвоню тебе позже… – заторопился я, увидев идущую в моем направлении Катю.

      Она ничуть не удивилась моему присутствию на ее пути в метро.

      – Тебя утвердили, Чойбалсан, подробности потом, сейчас нет ни времени, ни настроения…

      – Спасибо тебе! Поедем ко мне…

      – Нет, не поедем… Я же сказала, что нет ни времени, ни настроения.

      – Давай я хотя бы отвезу тебя домой.

      – Пожалуй, устала я сегодня.

      В машине я пытался обнять ее, но она не была склонна к нежностям.

      – Что-то случилось, Катя?

      – Ничего нового, просто тошно от всего.

      – И от меня?

      – Я не говорила про тебя.

      – Что-то всё-таки случилось… Поделись со мной, не держи в себе.

      – Почему мне надо делиться неприятностями с тобой?

      – Потому что я люблю тебя.

      – А как же Аделина?

      – При чем здесь Аделина… Не хочешь рассказывать, не надо…

      Я был удивлен и огорчен, мне казалось, что Катя уже давно не ревновала меня, ее замужество как бы уравняло нас, но оказывается… Мы долго молчали, дорога была неблизкая – Катя жила в доме сталинских времен с замечательным видом на парк Победы, совсем недалеко от моего новостроя. Я помнил этот вид еще по старым добрым временам… Она первой прервала молчание.

      – Устала я, Игорь, от домашних скандалов. Мама не любит Севу, он не любит маму… У мамы нервный характер без тормозов, а Сева не терпит, когда, как ему кажется, мама не считает его хозяином в доме.

      – Я уже не раз говорил тебе, что вам с мамой нужно жить отдельно. Поменять квартиру и разъехаться нужно…

      – Говорить легко… а вот жить без мамы при моей занятости трудно. Она ушла с работы, чтобы сидеть с Витюней, и весь дом на ней.

      – Всё равно тебе нужно решать проблему – Сева и твоя мама не уживутся никогда. Если потребуется моя помощь, скажи…

      – Ой, не смеши меня, Чойбалсан! Решить проблему можно очень просто… Я развожусь с Севой и выхожу