Свет дня. Грэм Свифт

они друг другу? Чета? Так ли предопределено?

      Поворачиваю и еду вдоль парка Уимблдон-коммон. Свет между деревьями, как между спицами колеса.

      Как люди выбирают? Как происходят такие вещи? Может быть, Рита теперь откроет брачное агентство? Моя фантазия всего-навсего. Та же работа, но в обратную сторону. Досконально все изучить и в один прекрасный день сказать клиенту: «Я нашла вашу другую половину».

      В тот день я услышал, как Рита за дверью кашлянула. Ей не слышно, какие слова звучат у меня в кабинете, как и мне не слышно, что она говорит по телефону. Но она чувствует, когда тон становится разгоряченным, отчаянным, истерическим. Медсестра Рита. Или когда ничего не говорится вообще.

      Я буднично положил одну фотографию на другую. Может быть, и сам кашлянул.

      «Хорошо, – сказал я. – Теперь я их видел. И теперь у нас есть дата и время. – Может быть, она обратила внимание на это „у нас“. – Если вылет в семь тридцать, а регистрация за час… Из Фулема в аэропорт прямой путь – но в это время дня… Будет ли у вас возможность дать мне знать, когда мистер Нэш поедет за мисс Лазич?»

      Поглядела на меня, как на тупицу.

      «Он за ней не поедет. Он там и будет».

      «Понятно».

      Взяла фотографии и бережно положила, как драгоценность, обратно в конверт. Потом в сумочку. Там им и место – в родном гнездышке.

      «Да, теперь вы их видели».

      Странный взгляд – будто совершился какой-то акт эксгибиционизма.

      А я только и видел, что ее колени.

      Застегнула сумочку. Я сказал:

      «Я так и так сейчас кончаю рабочий день. – (Рита не только отпирает, но и запирает иногда. И пусть себе думает что угодно.) – Хотите чего-нибудь выпить?»

      12

      И еще одно, чего я не ожидал: они благодарят тебя за это, чуть ли не любить начинают, хотя должны, казалось бы, ненавидеть. Ведь от тебя они узнают о плохом, ты тот вестник, которого надо казнить.

      Да, все обстоит примерно так, как вы думали, да, ваш брак, похоже, летит к черту…

      И вдобавок ты мужчина. Из них, из подлецов.

      Но хоть ты и начинаешь как ее враг, как враг за ее же деньги, мало-помалу ты становишься ее союзником, даже другом – бывает, по крайней мере, такое. Вместе в этом, это между вами двумя. Разве кто другой сказал бы ей эту болезненную, интимную правду?

      Иные, само собой, до конца остаются настороже. С ними все время надо смотреть в оба.

      Учишься делать скидки, говорить с ними, как с больными (полицейский опыт тут мало помогает). Полуконсультант, полуутешитель. Им всем надо набираться решимости, они все считают себя неповторимыми, и не годится устраивать им холодный душ: сердце мое, хлеб мой, масло мое, не ты первая, не ты последняя…

      «Не спешите… Своими словами…»

      (Чьими же еще, интересно?)

      Союзник, а бывает, и сообщник. Это превращается почти в приключение. И бывает, что в тот самый момент, когда она узнаёт худшее, между вами возникает дружба. Она благодарна тебе за это – даже платит тебе за это. Кто еще мог бы