Страж. Алексей Пехов

вещи, – с сожалением покачал я головой. – Но я посмотрю, что можно сделать, и попробую вам помочь.

      – Замечательно. Город в долгу не останется.

      – Нисколько в этом не сомневаюсь.

      Еще бы они мне не заплатили, когда скелеты пляшут возле изгороди «Две коробочки» или «Пастуший танец».

      – В последнее время в городе происходило еще что-нибудь необычное?

      – Необычнее totentanz? – невесело усмехнулся Отто Майер. – Не думаю.

      – Крысы покинули город, – неожиданно сказал купец Подольски. – На моих торговых складах вот уже две недели ни одной серой твари, а раньше – кишели. И у конкурентов та же история.

      – Уже что-то.

      Хайн Хоффман, тонкогубый субъект в дорогой одежде, при шпаге и рубиновых пряжках ветерана Лезербергской кампании, перестал изучать свой бокал с вином и произнес:

      – Не только крысы ушли, почтенный Подольски. Не только… Душ тоже почти не стало. Вы должны это были заметить, господин ван Нормайенн.

      Я помедлил, стараясь скрыть удивление:

      – Видящие – большая редкость.

      – Я не Видящий. – Он тоже помолчал. – Но вот моя жена обладает толикой такого дара. Конечно, не столь сильного, как у вас, стражей душ, но достаточного, чтобы иногда замечать тени, которые обитают рядом с живыми. Она мне рассказала об изменениях в городе.

      Я сделал себе заметку поговорить с какой-нибудь душой. В первую очередь с Проповедником. Он-то должен был хоть что-то почувствовать. По одному эти события выглядят не так, чтобы важно, но все вместе, одновременно, заставляют задуматься.

      Нечто происходит. Нечто непонятное и странное. Я чувствовал, как у меня сосет под ложечкой. Обычное состояние перед тем, как мне на голову рушатся неприятности. Стоило послать всех к черту и отправиться своей дорогой, благо я здесь проездом, но не по-людски это, бросать целый город. К тому же Проповедник мне потом плешь проест. Он, несмотря на свой гнусный характер (из-за которого, кстати говоря, больше не жилец), – добрая душа и моя ходячая совесть, которую крайне тяжело заткнуть.

      – Нужен ли вам аванс? – спросил мэр.

      – Нет. Я не смогу назвать вам цену, пока не определю, в чем проблема. Когда понадобятся деньги, я сообщу.

      – Какая-нибудь помощь?

      – Если потребуется, дам знать. – Я встал. – Спасибо за вино. Доброго вечера.

      Они попрощались. В глазах троих была надежда. Купец смотрел с сомнением. Каноник мрачно. Он бы предпочел, чтобы с этим разбирались Псы Господни.

      Представьте себе, я тоже.

      Дождь лил, не переставая, вода текла по сточным канавам, пенилась в них, забирала с собой всю грязь с мостовых. Улицы были пустыми и пахли, несмотря на свежесть, все так же едко и неприятно. Страх никуда не исчез. Лишь спрятался в закоулках, пережидая ненастье. Пока я добрался до постоялого двора, из меня можно было выжать пару морей, и еще останется на несколько больших озер.

      Когда я вошел внутрь и колокольчик звенькнул, привлекая внимание хозяйки, я сказал ей:

      – Горячей воды, горячего вина, сухих полотенец и какой-нибудь еды. Все принесите в комнату.

      Она