Страж. Алексей Пехов

медленно и неумолимо, словно смерть, шествующая во время чумы от города к городу.

      Наездники были удивлены встрече не меньше моего и не проявили никакой агрессии, просто чуть-чуть подогнали лошадей с явным желанием узнать, кто мы такие. Проповедник, как и я, увидел ало-золотые мундиры солдат маркграфа и помянул Сатану и весь сонм его многочисленных бесов.

      – Что мне делать? – Хартвиг тоже достаточно быстро сообразил, чего ждать от этой встречи.

      – Разворачивай! – гаркнул я.

      Наши внезапные действия не укрылись от солдат. Подул влажный, горячий ветер, и лошадь подо мной обмякла, словно из нее в одно мгновение вытащили все кости.

      – Прочь! С дороги! Прочь! – крикнул я, неловко спрыгивая вниз.

      Всадники уже неслись к нам со скоростью ветра. Проповедник молился и ругался одновременно, бормоча слова на корявой латыни. Плоть лошади таяла на глазах, я схватил арбалет, сумку с болтами и, словно ныряльщик за устрицами, головой вперед, прыгнул в придорожные кусты.

      Спина удиравшего Хартвига то и дело мелькала между деревьями. Я припустил за ним, через густой, мешающий бегу подлесок, слыша, как на дороге раздаются крики и резкие команды.

      На бегу я забросил арбалет за спину, догнал Хартвига, дернул его за плечо:

      – Не туда. Вдоль дороги. Быстро!

      Мы неслись через кустарник, мимо молодых кленов, уже зная, что преследователи рассредоточиваются по лесу. Затем я вновь изменил направление, двигаясь в самую чащу. Хартвиг, не привыкший к таким стремительным броскам по пересеченной местности, дышал тяжело, вытирал текущий со лба пот.

      – Передохни минуту, – сжалился я, снял арбалет и начал крутить ворот.

      Крики, приглушенные расстоянием, раздавались в противоположной стороне.

      – Это ведь люди маркграфа.

      – Верно, – сказал я, наблюдая за тем, как зубцы подтягивают тетиву. – Здесь недалеко замок Латка. Они, как видно, направлялись туда.

      – Но теперь ищут нас.

      – Угу. – Я положил болт в ложе, думая, куда подевался Проповедник. – Готов?

      – Да. – Руки у него немного дрожали.

      – Бежать не будем, но пойдем быстро. Как только устанешь, сразу скажи мне.

      – А что случилось с твоей лошадью?

      – Надо полагать, среди них оказался колдун, потому что на церковную магию это совсем не похоже.

      – Колдун?! Но разве их не принято сжигать?

      – Только тех, кто плохо себя ведет, не чтит церковных законов или не служит богатому покровителю. Вроде маркграфа Валентина. Маркграфство в княжестве все равно что государство в государстве, так что ему позволено иметь собственного… скажем так, волшебника. Все, двинулись.

      Троп не было, идти приходилось «как повезет», и достаточно быстро кленовый лес превратился в смешанный. Гораздо более густой, влажный и темный. Меж корней текли узкие ручьи, по берегам которых росли густые папоротники. Голоса преследователей окончательно затихли, но я не обольщался.

      С ними колдун. А для