Путь к Великому. Олег Сергеев

быть либо Просвещенным, либо Великим, либо просто необычайно проницательным человеком. Никем из трех вышеозначенных я тогда не являлась. Мне помогла случайность.

      Я поднялась с кресла и пошла к выходу. Тери мягко остановил меня и указал в противоположный угол кабинета, откуда маячил луч света. Я улыбнулась и ринулась к выходу из преума, к милому заветному дромусу. Уже у самой кромки, у края, ступив за который, вернуться назад я уже не могла бы, я подняла руку, чтоб загородиться от ослепительно яркого света, исходящего от трещины в стене комнаты, трещины, которая с каждым мгновением становилась все шире и шире… На руке моей блеснул перстень, и что-то непонятное и неуловимое в игре красок на камне привлекло мое внимание. Я остановилась, повернулась спиной к трещине и принялась внимательно рассматривать рубин.

      То, что я увидела, повергло меня в глубокий шок. Несколько секунд я стояла и не могла пошевелиться, ужас объял меня с головы до ног. Я подняла голову и взглянула на Тери. Лицо того было искажено злобой, прежде красивые и идеальные черты были перекошены и испоганены. Глядя прямо мне в глаза, он произнес сквозь зубы:

      – Что ты видишь там, Верная?

      – Я видела Его… Этого не может быть…

      – Его? Кого же это?

      – Неверова… Но этого не может быть. Это бред какой-то, галлюцинация…

      Я опустилась в кресло и начала тереть виски. Что-то прояснялось в моем мозгу.

      Если быть до конца откровенной с самой собой – а я бываю таковой нечасто, в основном пытаясь обмануть собственные предчувствия и соглашаясь с ними и идя у них на поводу лишь тогда, когда перспектива, от которой они меня «уберегают» и впрямь не радужная; так вот – с самого начала я не была склонна верить Тери. И не знаю даже почему. Возможно, человеческий разум желает верить только тому, что дается ему в первую, а не во вторую очередь. А первым советчиком на моем пути стала змея, Шипящая Тьма, иначе. И хоть ужасен и неприятен был ее незримый облик, но я поверила ей, потому как рядом больше никого не было, кроме дромуса, который с самого начала проявил агрессию по отношению ко мне.

      Если бы в тот момент поблизости оказался хоть кто-то мало-мальски мне знакомый и дал совет, как мне поступить – остаться или уйти, я бы незамедлительно ему последовала, поскольку всегда не была склонна брать на себя ответственность за свои поступки. Хотя решение лежало на поверхности: казалось бы, ну что я забыла в этом мире? Кому я была здесь нужна? И кто был нужен мне? Именно на это напирал в своей аргументации Тери. Хотя кто знает – возможно, именно в этом мире я могла бы обрести свое счастье, ведь недаром же он все-таки проговорился, сказав, что я одна из немногих статистов, прошедших вторую ступень Просвещения и получивших Зримый знак.

      Мне всегда была свойственна некая сомнительность, я не могла сразу принять решение, пусть даже какое-то маловажное. Каждого, кто попадался на моем пути, я сперва проверяла