Гвардия Стального Императора. Тайна происхождения русского народа. Андрей Сурков

государство в государстве со своим двором и управлением, которое он назвал «опричнина». Само Московское государство стало земщиной и оставалось на управлении боярской думы, которая с этого момента отвечала исключительно за хозяйственное обеспечение государства без политической составляющей. Это было сделано для того, чтобы снять с себя ответственность перед населением. Сам же Иван Грозный становился игуменом всея Руси и абсолютным монархом, со своей собственной армией и территорией, отдельной от правительства Московского государства. За царем было закреплено право без предварительного суда и расследования опаляться на непослушных бояр, то есть подвергать их аресту, пыткам и казни. При этом все имущество казненного боярина без разбирательств забирали в казну, и его семья оставалась без средств к существованию. Все это было сделано под предлогом необходимости покончить с воровством, злоупотреблениями, притеснениями народа со стороны власть имущих, которые действительно к тому времени погрязли в коррупции и государством управляли из рук вон плохо. Такие жесткие, но справедливые меры были поддержаны всем населением и даже значительной частью самой элиты Московского царства. Возможно, кто-то метил на место казненных бояр, но многие вполне искренне понимали, что все это пойдет на пользу государству. Опричнина была действительно необходима в тех условиях, – как, возможно, и в нынешних. Поэтому царь без труда добился от собора одобрения подготовленного указа.

      Итак, благодаря мудрой политике Ивана IV его планы получить абсолютную власть и сделаться единственным правителем обрели реальное воплощение и сохранили само государство, но эти же действия лишили Московию армии. Иван Грозный остался с созданным им же самим жестко централизованным государственным аппаратом тоталитарного типа с опорой на опричнину, но без подданных и без войска.

      Как пишет в своем историческом труде В. Б. Кобрин: «Писцовые книги, составленные в первые десятилетия после опричнины, создают впечатление, что страна испытала опустошительное вражеское нашествие». До девяноста процентов земли лежало «в пустее». Многие помещики разорились настолько, что бросили свои имения, в которых уже не осталось крестьян, и «волочились меж двор». Землевладельцы-дворяне, связанные присягой царю, в отличие от своих разбежавшихся крестьян, не могли уйти и нарушить данную клятву, а потому вынужденно нищенствовали: жалованья им не платили годами, а их поместья были заброшены.

      Книги полны записями такого рода: «…Опритчиные на правежи замучили, дети з голоду примерли», «опритчина живот пограбели, а скотину засекли, а сам умер, дети безвесно збежали», «опричиныи замучили, живот пограбели, дом сожгли». В Двинской земле, где собирал подати опричник Барсег (Басарг), целые волости запустели, по сообщению официального документа, «от гладу, и от море, и от Басаргина правежу». В духовной грамоте 60-х годов автор отмечает, что его село и деревню в Рузском уезде «опришницы