Улики горят синим пламенем. Николай Леонов

спросил:

      – Слушай, Влад, а за что ты его так не любишь?

      Журналист ответил не сразу. И вместо ответа сам задал вопрос:

      – Господин полковник, а сколько вы получаете в месяц? Скажете или это секрет?

      – Да.

      – Скажете?

      – Да – это секрет.

      Дорохов рассмеялся.

      – Я так и думал. Ладно, не говорите. И так догадываюсь. Думаю, ненамного больше, чем я. Так вот, по теории господина Ставрогина, Москва не для таких, как мы. Здесь должны жить люди с подушным месячным доходом в несколько тысяч долларов. А теперь уже евро. Господин Ставрогин относится к породе свиней или хорьков. Это не оскорбление, а констатация факта. Им мало просто нажраться, даже в три горла. Нет, они хотят все перегрызть и испоганить. Чтобы на века память осталась. Памятники в виде руин и помоек.

      – Здесь я с тобой согласен, но это только общие слова. А конкретно? Имена, явки, пароли?

      – Вам нужны имена? А зачем? – В голосе журналиста прозвучало разочарование и даже пренебрежение. – Что вы сможете сделать, скажем, с тем же Ставрогиным? Или другой персонаж – Мурад Джавдетов. Ему фактически принадлежит весь центр Москвы. Знаете, во время первой чеченской войны родной аул Мурада в результате так называемого точечного коврового бомбометания сровняли с землей. И он поклялся сделать то же самое с Москвой.

      – Неужели разбомбить? – не поверил Гуров.

      – Нет, зачем же? – сказал Дорохов. – Не разбомбить, а просто уничтожить Москву как памятник старины, как культурное целое. Выгнать москвичей из их домов и загнать за черту города. Превратить столицу в караван-сарай для заезжих нефтяных магнатов и коррумпированных чиновников. С этой целью он скупает в центре Москвы целые кварталы старинных домов, пускает их под нож бульдозера и возводит на их месте безвкусные башни-минареты. Турецкий евроремонт в масштабах города. Вместо нашего города воссоздает свой аул.

      Гуров насторожился:

      – Думаешь, он может иметь отношение к поджогу машин?

      Дорохов покачал головой:

      – Кто, Мурад? Зачем ему это? Гаражей он не строит, страховым бизнесом не занимается.

      – А в качестве мести за родной аул?

      – Нет, для него это слишком мелко. И, я бы сказал, унизительно. Он работает по-крупному, с размахом. Что ему десяток-другой сгоревших машин?

      Со стороны Гуров напоминал собаку, взявшую след.

      – А при чем тут Ставрогин?

      Дорохов подумал – стоит ли открывать сыщику все карты.

      – При чем Ставрогин? – переспросил он. – А Ставрогин, как всегда, при деньгах. А вот, кстати, и он. Легок на помине!

      В дальнем конце коридора появился солидный, сравнительно молодой человек с бородкой-эспаньолкой. Он важно шествовал в сопровождении Крячко. По лицу Станислава было заметно, что роль сопровождающего столь высокой особы не доставляет ему удовольствия.

      Гуров прервал журналиста:

      – Ладно, твой номер сразу после моего. Спрячься, чтобы он тебя не увидел. Сейчас я его слегка выпотрошу, а на обратном пути ты сможешь его