Церемониймейстер холокоста. Александр Сергеевич Ясинский

когда-нибудь в жизнь.

      А Ксор спал. Одеяло наползло на его разметавшееся во сне тело, испытывая наслаждение от дарения уюта, а узоры на нем все продолжали разыгрывать одни и те же запечатленные сцены.

      3

      Далеко-далеко над бурой поверхностью земли – два летящих конуса. Выпустив тонкий отросток, один извлекает из себя сферу, другой – куб, куда и помещается сфера.

      Теперь он, кружась, висит в воздухе, легкое дыхание проникает сквозь поры в розовой поверхности. Меж тем растение под ним в ходе сложного эволюционного процесса становится хищником и тупо заглатывает потенциальную добычу.

      Постепенно оно обзавелось воздушными корнями и выпученными глазами на стебельках. В поисках пищи оно неспешно кочует по бескрайним просторам, пока цикл не заканчивается и оно не оседает на богатой, тучной почве. Разрастаясь, оно исполняется прекрасной формы, но тут средняя часть его ствола лопается, чтобы выпустить на свободу так и не переваренный куб. Сейчас он имеет хрупкие паучьи лапки, превосходящие в высоту само растение. Пошатываясь, куб уходит прочь, а растение погибает, напоследок выпустив облачко спор, которым не суждено прорасти.

      Куб выворачивается наизнанку, становясь бледно-розовым кристаллическим существом на четырех ногах. Природа нарекает ее Ланью, хрупкой, тем самым, давая импульс появлению отличительных половых признаков. С любопытством и присущей новорожденному наивностью она пытается постичь окружающий мир.

      В закопченной мастерской Бертхера стучат молотки, вращаются сверла и подмастерья раздувают меха, поддерживая пламя в горне. Огонь приручен, забыл строптивость и трудится вместе со всеми. На наковальне зарождается чья-то судьба.

      Глубоко в космосе живет смерть Утренней Звезды; «топ-топ» – слышится за пределами мира мягкое касание подушечек лап.

      4

      Они вновь наступали.

      Серо-коричневые шеренги, одетые в шкуры, толкали перед собой сбитые из досок массивные щиты на колесах. По пояс в атакующих вышагивали кряжистые, защищенные хитиновыми панцирями самопалы. Стрелы отскакивали от них, вытянутые морды изрыгали направленные струи едкого фиолетового пламени, заставляющего стекать расплавленными ручейками бойницы Замка. Животные выглядели куда более сплоченными и организованными, наступление сопровождалось размеренным рокотом барабанов, задающих темп. Вследствие дальнейшего развития военной мысли вожди руководили теперь битвой издали. Ксор так же заметил хорошо вооруженные элитные части, ожидающие своего часа на дальних рубежах.

      Машины Бертхера теперь бесполезны. Самопалы, выдвинувшись вперед, поливают стены смертоносной кислотой, вынуждая не желающих сгореть заживо защитников искать спасение во внутренних помещениях Замка. Сопротивления нет, лишь жалкие попытки, и вот уже враг на внешних стенах.

      Стражи познают панику, позор либо смерть. В главных покоях у трона мольбы, но нет им ответа, ни жеста, лишь мысль пронзает Замок,