Хранитель Врат Нави. Покаяния. Роман Сабио

к Пауку.

      – Да я тебя закопаю, насекомое.

      – Санек, стоять, – Бригадир кинулся на перерез. – Ты не видишь, парень не в себе.

      – Ты на кого хлебало разявил, крысеныш! – не унимался Санек.

      – Спокойно, спокойно.

      Бригадир аккуратно, но жестко обхватил Санька, лишая того возможности совершить акт насилия над личностью.

      Санька усадили, налили стакан. Он выпил, все еще продолжая грязно ругаться и обещать на голову Паука различные кары, но делал это уже без особого энтузиазма.

      Как ни странно, трусоватый Паук даже не шелохнулся, даже глазом не повел. Он продолжал спокойно сидеть и задумчиво ворошить угли.

      – Ты че, карась, – к Пауку подошел Боцман. – Ты зачем на человека наехал? Он тебя из пещеры на себе пер, а потом, пока ты в отключке лежал, дежурил рядом, примочки менял. Нехорошо… Извиниться бы надо…

      – Он сам нарвался. Весь вечер нарывался. А потом я правду сказал. Он спросил, я ответил. Так что извиняться мне не за что, а примочки он не мне ставил, а своим будущим находкам. Он знает, что без меня ничто, вот и старался.

      – Что?! Может, еще скажешь, что мы тогда из пещеры не тебя тащили, а будущие находки?

      – Меня, – спокойно ответил Паук. – но только не ради меня, Коли Паукова, а потому что так надо. Закон такой: помоги товарищу, и товарищ поможет тебе. По-другому в походе нельзя – пропадешь. Так что доблести или героизма тут нет. Необходимость. Долг. Не более.

      Над лагерем повисла напряженная, гнетущая тишина. Произнесенные слова были настолько оглушающе неожиданными, что на мгновение все потеряли дар речи.

      – Вот тебе и спасибо, – произнес Крот, – дождались. Я тебя на себе из шкурника пер! Ночью, по незнакомой пещере! И вот она благодарность! Дождался. Услышал.

      – Это твой долг. За долг не благодарят.

      – Да ты оборзел, карась! – взвился Боцман, – Я тебя защищал всегда! Ты, сука, паруса совсем порвал! Я тебя сам замочу!

      Боцман начал грозно приподниматься.

      – Ты не меня защищал.

      Паук встал и сделал шаг в сторону.

      – Ты свое самолюбие защищал. На вроде благотворительности. Тебе ж надо, чтобы тебя кто-то слушался. Да не просто слушался, а помогал часть найденного прикарманивать.

      – Что?! Ах ты, акула аквариумная!

      Боцман в один прыжок преодолел расстояние, отделяющее его от Паука, и ударил в челюсть. Вернее попытался ударить. Паук сделал полшага вправо, провернулся, пропуская удар мимо, и несильно хлопнул Боцмана по уху раскрытой ладонью, выводя его из равновесия. Боцман упал, но тут же вскочил – яростный, с перекошенным ненавистью лицом. В глазах было обещание скорой и жестокой смерти. Паук отступил еще на полшага, избегая захвата. Боцман был намного тяжелее и сильнее Паука, но сила в бою не главное. Пусть он хоть медведям спины ломает! С воином ему не справиться. Паук легко перехватил кисть, дернул, а сам ушел в сторону, подставив ногу. Боцман плашмя рухнул на каменистую землю и покатился на животе,