Веер с гейшами, или Все вокруг выходят замуж. Наталья Баклина

дорогой, не застукала.

      – И что?

      – Что-что, поорала и простила. Клялся, что кроме меня не нужен ему никто. Да и Ксюхе нашей уже полтора года было. А потом и клясться, и скрываться перестал, кобель. Наверное, всех одиноких баб в Скопине покрыл. Я, говорит, самец, и у меня зов природы. Начитался дряни всякой про секс в газетах. В общем, надоело мне это, я три года уже как забрала Ксюху и ушла. Морок этот любовный у меня выдохся, а больше меня возле него ничего и не держало. На деньги-то, считай, на мои жили. У нас в Скопине плоховато с работой, платят мало. Но мне повезло, я домработницей к одному москвичу устроилась. Он профессор какой-то, из Москвы приехал, у нас дом построил и то тут жил, книжки свои писал, то в Москву уезжал по делам. Я за домом следила, когда хозяин наезжал – готовила, стирала, убирала. Он платил хорошо и относился уважительно, без глупостей всяких. Ну, не приставал. А Аркаша, как его с молочного комбинат шесть лет назад сократили, нигде надолго устроиться не мог. В последние годы вообще, то грузчиком перебивался, то разнорабочим, то сторожем на стоянке. Зарабатывал гроши, только на сигареты и хватало. Вот и шарился по бабам, доказывал себе, что мужик.

      – А Вовчик что же?

      – А он, как я за Аркашу вышла, со злости один в Москву уехал и на геолога выучился. Мотался где-то, потерялся совсем. И, представляете, год назад я впервые в жизни в Москву выбралась. Профессор мой засобирался, – он на машине же, – я и напросилась, чтобы довез. Так вдруг захотелось по Красной площади походить, в метро поездить! И в метро на станции я с Вовкой столкнулась! Нет, ты представляешь? Хотела наверх выйти и заблудилась в этих переходах: Боровицкая, Арбатская, библиотека имени Ленина. Народу – жуть, голова – кругом, куда идти – фиг разберёшь. В общем, свернула куда-то, по лестнице поднялась, вышла: опять станция «Библиотека Ленина», второй круг наматываю. Стою, головой верчу, соображаю. Куда идти? Народ шныряет, все толкаются, бегут к этим поездам, как будто каждый – последний, и до завтра следующего не будет! Никого ни о чём не спросишь, вокруг грохот – ужас!

      Всё, думаю, Светка, так и сгинешь ты в этой суматохе. И вдруг, гляжу – Вовчик идёт! Сначала решила – обозналась. А он подходит: «Светкин, это ты?» Светкин… Так только он меня называл. И так на меня нахлынуло, будто и не было Аркашки в моей жизни, и нам с Вовкой будто по восемнадцать всего! И он обрадовался, утащил меня в Макдональдс, мы там часа четыре проговорили. У него без меня жизнь тоже не сложилась – ездил всё по своим экспедициям, не женился, хотя бабы были. Рассказал, что дочь у него растет в Челябинске, двенадцать лет уже девчонке. Рассказал, что года три без нормальной работы мыкался, а теперь вот получил приглашение на собеседование в канадскую фирму, завтра идёт, и то, что меня вот так встретил – добрый знак. И представляешь, получил он эту работу! Ну, я уже об этом рассказывала. Мы год переписывались, теперь вот еду к нему на Север.

      – Не страшно было из дома уезжать?

      – Страшно, конечно, я же дальше Рязани, считай, и не ездила никуда. В Москву сегодня второй раз в жизни выбралась, и сразу –