Я сгораю. Разве ты не видишь?. Марсия Андес

завтрашней тренировке и всё такое. Оказалось, что мать не в курсе о моём сегодняшнем прогуле.

      – Оу, Нина, – я виновато морщусь. – Это моя вина, надо было придумать что-нибудь правдоподобное…

      – Забей, – бросает подруга. – Здесь нет твоей вины. Она бы всё равно матери позвонила, и я это знала.

      Я прикусываю губу, наблюдая за тем, как подруга начинает потихоньку раскачиваться, не отрывая ног от земли. Я слышу крики и возгласы – здесь недалеко школьный стадион, на котором, кажется, всё ещё тренируются «Викинги». Я почему-то думаю о Майкле Филлинсе и никак не могу выбросить его из головы.

      – Я когда домой вернулась, – тихо говорит Нина. – Она сразу начала выяснять, почему я прогуляла тренировку, – я понимаю, что подруга говорит о своей матери. – Я тогда была расстроена из-за Шона, не было сил что-то придумывать, и я сказала правду. Мама разозлилась и заявила, что запрещает мне видеться с ним, что он только отвлекает меня. Я должна думать о своём будущем, а не о парнях. Для меня сейчас важны тренировки и соревнования. Победы и кубки. А я просто стояла перед ней и вдруг неожиданно поняла, что ничего мне не надо. К чёрту всё это дерьмо, к чёрту её тренировки. Я ей всё высказала. И о том, что ненавижу теннис, и о том, что она меня достала со своими постоянными запретами и турнирами. Я сказала, что больше не буду играть. И ушла. И вот я здесь.

      Я внимательно смотрю на подругу, неожиданно начиная испытывать гордость за неё. Наконец-то она сделала это, перестала играть по правилам родителей и поступила так, как хочет. Я, конечно, не в праве одобрять подобное, но мне всегда было жаль её, всегда было больно смотреть, когда она отказывается от своих желаний и планов ради того, чтобы угодить матери.

      Я немного улыбаюсь, протягиваю руку к ней и переплетаю наши пальцы.

      – Знаешь, что, – уверенно говорю я. – Мы сейчас пойдём ко мне домой, наберём всяких сладостей из маминой заначки, запрёмся у меня в комнате и устроим пижамную вечеринку. Переночуешь у меня, моей матери будет плевать, даже если я у неё под носом вечеринку закачу.

      Нина смотрит на меня и невесело улыбается.

      – А знаешь, да! – она вдруг приободряется, вскакивает на ноги и тянет меня за собой. – Я теперь больше не теннисистка, так что можно не следовать всем этим дурацким диетам матери. Могу есть всё, что захочу! И делать всё, что захочу!

      Я улыбаюсь, радуясь внеземному перемену настроения подруги. Вот она, моя любимая энергичная рыжая бестия!

      – А ко мне сегодня Майкл Филлинс подходил, – зачем-то на радостях говорю я, наверное, чтобы разрядить обстановку.

      Нина смотрит на меня так, словно я только что выиграла миллион.

      – Ты шутишь? – выпаливает девушка.

      – Ну, – я опускаю голову и переминаюсь с ноги на ногу. – Я бегала и поймала случайный мяч… И капитан подошёл и заговорил со мной, – я почему-то начинаю смущаться, уже жалея, что у меня сорвалось это с языка. И зачем я сказала о Майкле? Совсем же не в тему!

      – Та-а-ак, – Нина словно уже и забыла о своих проблемах, хотя в глубине её глаз я всё