Хочешь жить, Викентий?. Нина Орлова-Маркграф

и сажусь на место.

      – Та-ак… – миролюбиво обращается к нам анатомичка. – А теперь приступим к новой теме. Сегодня, а также и на следующей лекции мы будем изучать кости черепа…

      – А когда же зачет будем сдавать? – интересуется кто-то из аудитории. – Вы же говорили, что зачет сегодня…

      – Зачет будете сдавать после занятий, – бесстрастно объявляет Валерия Дмитриевна. – Итак, детоньки, кости человеческого черепа, как известно…

      Тут, взяв указку, она поворачивается к доске, затем обводит глазами голый, пустой стол и останавливает взгляд на нас с Борей.

      – Дежурные, где пособия? – стараясь быть спокойной и покрываясь от этого пятнами, спрашивает она.

      Наступает глубокая тишина. Валерия Дмитриевна садится, и все мы затаенно молчим целую минуту.

      – Ну что ж, – как бы превозмогая себя, шепчет Валерия Дмитриевна, – будем заниматься без пособий…

      Бедная анатомичка! Все знают, какой для нее удар – рассказывать вслепую. Рассказывать, не поглаживая при этом косточку, о которой она повествует, не совершая увлекательнейшего путешествия по ее впадинам и бугоркам с простоватыми русскими и длинными, чеканными названиями по-латыни.

      – Валерия Дмитриевна, – начинаю я свою повторяющуюся от дежурства к дежурству песню, – можно мы сейчас за ними сбегаем?

      – Вале-ерия Дмитриевна-а-а… Ну пожалуйста-а-а… – бубнит вся группа. – Мы так не запомним!

      – Хорошо! – соглашается Валерия Дмитриевна. – А пока дежурные будут ходить, я вас поспрашиваю.

      Тридцать три девчоночьих вздоха провожают нас до дверей.

      Лаборатория – узкая темная комната с треугольным потолком – находится во втором корпусе, через дорогу. В одних халатах (наша форма, наш мундир!) мы перебегаем улицу.

      – Как ты думаешь, – спрашиваю я Борю, – нижнюю челюсть брать? – и откладываю в сторону все, что, по моему мнению, есть кости черепа.

      – Да вот же наш ящик! – торопится Боря. – Лаборантка сама всё отложила…

      Мы мчимся обратно, смущая зрение прохожих вызывающе яркими изображениями черепов на таблицах, а слух – выразительным стуком височных костей о затылочную, затылочной – о лобную и так далее…

      Еще на лестнице мы слышим громкий смех, доносящийся из нашей аудитории.

      – Наверно, Зиночка отвечает, – предполагаю я.

      – Та-ак… – говорит Валерия Дмитриевна Зиночке, не обращая внимания на нашу возню (я развешиваю таблицы, Боря выгребает кости из ящика). – И все же, детонька, вы не ответили на мой вопрос: как правильно транспортировать тяжелобольного?

      Зиночка, вконец запутанная этим коварным вопросом, смотрит прекрасными серыми глазами на свою мучительницу.

      – Ну… Их кладут на носилки… – медленно вспоминает она.

      – Допустим, – ласково поддерживает ее Валерия Дмитриевна.

      – И… выносят…

      – Вперед ногами, – подсказывает кто-то из девчонок.

      – Вперед ногами! – уверенно заканчивает Зиночка.

      Девчонки хохочут