Психология терроризма и противодействие ему в современном мире. В. А. Соснин

Таким образом, порочный круг замыкается и провоцирует группу на еще более радикальные и губительные для нее действия.

Механизмы самооправдания и террористический образ мира

      Изолированность террористической группы, ограниченность ее контактов с внешним миром неизбежно приводят к искаженному образу мира, усиливают защитную функцию механизмов социального познания. Многообразие окружающей социальной действительности сменяется черно-белым видением, все происходящее предстает как борьба между «Мы» и «Они», между священным и профанным, между абсолютным добром и абсолютным злом. Чувство реальности исчезает, конструируется вымышленный мир, одинаково далекий и от доминирующей культуры врага, и от субкультуры, из которой вышли сами террористы (McCormick, 2003).

      Закрытость группы запускает и механизмы рационализации, оправдания насилия: действия, которые поначалу казались неприемлемыми, постепенно становятся вполне допустимыми и даже необходимыми. Примером такой метаморфозы может служить деятельность движения «Прямое действие» (Action Directe) во Франции. В него вошли левые группировки, боровшиеся с режимом Франко. В 1979 г. они начали с символических покушений, не планируя каких-либо кровавых расправ. Через год их арестовывают, но затем отпускают. Выйдя на свободу и находясь вплоть до нового ареста в 1986 г. в полной изоляции, без поддержки со стороны других левых, они начинают убивать, многие из них становятся убежденными антисемитами.

      Изоляция малочисленной группы делает возможной вольную интерпретацию и нарушение политических и религиозных принципов большинства населения, от имени которого ведется террористическая деятельность. В террористической группе можно обнаружить те же процессы, которые хорошо изучены на примере религиозных сект, возглавляемых харизматическими лидерами. Чем больше новички до вступления в группу были социально изолированы, оторваны от семьи и друзей, лишены социальной поддержки, тем больше они идентифицируют себя с сектой, тем с большим рвением они следуют всем приказам лидера. Оказалось также, что чем больше было чувство психологического облегчения и поддержки со стороны секты, тем больше ее члены были готовы нарушать нравственные нормы и культурные традиции, сформированные во время первичной социализации в семье, в детском саду, в детдоме, в школе и т. д. (Galanter, 1983; Post, 1990; Олейник, Соснин, 2006).

      Террористы, как они считают, защищают интересы сообщества, находясь за его пределами, поэтому нормы сообщества, от имени которого они выступают, более не являются для них ориентиром и могут вольно интерпретироваться или прямо нарушаться. Наиболее характерным примером является объединение политического терроризма и криминала: похищение людей, торговля наркотиками, грабежи. Другим примером является исламистский терроризм, по-своему истолковывающий основные положения Корана и Сунны.

      Наличие «врага», социальной группы, которой можно приписать ответственность за происходящее, приводит к