Будущее в прошлом. Илья Сергеевич Воронков

третий раз, первые два были на входе в здание и во время прогулок в смертельно белых туннелях больницы.

      Теперь он слушает меня внимательно, подумал про себя Максимов старший.

      Тишина.

      Еще тишина.

      Человек с завязанными глазами и весь укутанный в старый и провонявшийся засохшей кровью и вонючими лекарствами плед решил разрезать тишину своим полу хриплым голосом.

      – Это был 2017 год. Как сейчас, помню. Как будто все люди Земли вдруг разом поняли, что нужна война.

      Тишина.

      Еще тишина.

      Вздох.

      – Все вокруг как будто сошли с ума. Было страшно, спросите вы? Нет, мне – нет! Ведь я сошел с ума задолго до войны …

      Максим от удивления поднял голову. Точно! – подумал он. – Это психушка! Но за каким папа привел меня сюда? Это новое наказание за мои «тупые» на его взгляд видеоролики?

      – … Я сошел с ума два года назад, в 2015 году… – попытался привстать больной.

      Шикарно! Слушать бредни больного сумасшедшего – не унимался в мыслях Макс. – Это слишком. Я ухожу.

      – … Её звали Натали! – наконец из последних сил вымолвил человек и немного расслабив и так больные мышцы рухнул на спинку железной кровати.

      Повязка стала мокрой.

      Максим, который пару секунд назад был таким, как казалось ему, крутым властелином своего мира пустил слезы. Он боролся, но его подбородок все равно поднимался к нижней губе и дрыгался, как будто не мог найти себе места.

      Максимов старший держал себя в руках.

      – Успокойтесь. Все хорошо! Теперь уже всё в прошлом. – шептал он пациенту как можно тише.

      – Вы верите в любовь с первого взгляда? Я – нет! Эта была не любовь! Увидев её, я просто понял, что без неё я не смогу жить. Может это и не правильно, но это не любовь. Я называю это – ЖИЗНЬ. И вот когда началась война, спустя 2 года, которые мы провели вместе, мне пришлось оставить кусочек своей жизни.

      Опять тишина.

      Больной снял мокрую повязку с глаз. Казалось, он больше не мог плакать. Глаза пристально и целеустремленно смотрели вперёд. В стену. В пустоту…

      Отец знал, но сын…

      Макс только что понял, что перед ним лежит не просто военный, и не просто слепой и больной военный, у которого нет будущего. На кровати лежал самый несчастный человек в мире. У нег отобрали прошлое – его девушку, его любимый кусочек жизни.

      Откуда Максим узнал, что Натали уже нет в живых?

      Нет, этого нельзя было понять по голосу или интонации рассказчика, невозможно было догадаться и по объему слёз, который он дрожащими руками выжимал из повязки прямо на кровать. Вся история отражалась в его глубочайших, и теперь мокрых и соленых от слез, чёрных глазах.

      – Что было дальше? – неожиданно для всех булькнул сквозь слёзы и сопли самый младший из присутствующих. – Когда были на войне, вы общались с ней по «ВидеоПортал» или, может быть, вы загрузили её виртуальную копию в «СкинБук»? Мне почти все подружки дали в своё время свой «скинбук». Искусственная модель человека вроде бы, но ощущения, как будто перед тобой живой друг или подруга стоит.

      – О