Причуды южан. Ироничный фарс. Поль Сидиропуло

лице.

      – Сердцем чувствую – будет!

      Таксист неожиданно построжел, уставившись на темнеющие вдали «хрущёвки», и угрюмо произнес:

      – Все еще стоят? Каждый раз, оказываясь в этих местах, вспоминаю, и щемит душу. Когда-то и мне довелось пожить в хрущёбах. Слава богу, подзаработал и купил себе приличное жилье.

      – Недолго им еще стоять! – Спартак выпрямил спину. – Свалю эти жалкие постройки. Отслужили они свой век. На их месте построю культурный центр. Привез с собой проект…

      – В добрый час! И, как условились, – на свадьбе твоей просигналю на всю катушку! – И он надавил на сигнал.

      Со двора донесся женский крик:

      – Спартак! Мальчик мой! Лечу, золотой мой! – У Марии, как назло, спадал чувяк, она цепляла его большим пальцем ноги и волокла, но он снова спадал, и она продолжала кричать и нервничать. – Сейчас, сейчас. Приехал, мое солнышко! Сынок мой ненаглядный. Отец! Скорей! Спартак приехал! Спартак! Проклятый чувяк!

      Вконец измученная, она бросила чувяк посреди двора.

      Обнялись и расцеловались тут же у машины. Таксист добродушно улыбался, всем своим видом подчеркивая, что спешить ему некуда и незачем, когда такая радостная ситуация – пусть мать и сын вдоволь нарадуются. Помог потом занести вещи во двор.

      И машина отъехала.

      – Ты ли это, сынок? – с тревожной нежностью рассматривала сына Мария, придерживая его за руку. – Похудел-то – кожа да кости.

      Подчеркивали худобу черные волосы, непривычно отпущенные им, да подковой торчащие усы.

      – Все нормально, мама. Живой, невредимый прибыл в твои объятия!

      – Похудел или мне кажется?

      – Все нормально, мама!

      – Нелегко достаются дипломы, – глубокомысленно изрекла Мария. – А наши соседи думают – ты там прохлаждался, как на курорте. Да где им понять, боже мой! В пятый раз будет поступать! – покосилась она на соседний дом. – Вот и равняет мамаша всех по своему куриному уровню. Верно говорит твой дедушка: чем глупее человек, тем больше в нем спеси…

      – Простим им великодушно, – улыбнулся Спартак и обнял мать за плечи.

      – Что такое ты говоришь! – вырвалась вперед Мария, нарочито сокрушаясь, и подняла руки вверх, будто обращалась к всевышнему.

      – Ты еще не знаешь, что тебя здесь ждет! Этот Кира, да и весь его род на все способен от зависти. Послушал бы их. Что только не говорят.

      – Успокойся, мама. Не так страшен черт, как его малюют.

      – Не шути, детка! Этот Кира – настоящий паук! – нагоняла на сына страх Мария, кружась вокруг него. – Скажи, у шведов есть язык? – строго спросила она, становясь перед ним, как вкопанная.

      – Ну, а как же! – хмыкнул он, удивленный. – Как у тебя и у меня.

      – Хочу сказать, на каком языке говорят шведы? – уточнила она.

      – На своем, верно? Богатый, образованный народ, верно? Несмотря на то, что живут на Севере, среди холодов, очень высокий уровень жизни…

      – Все верно, мама. Но зачем тебе все это? Увлеклась политикой?

      – Глаза им колит, что ты знаешь много языков! –