Дело чести или «Звезда Бенгалии». Максим Афанасьев

копия надписи на камне, найденная недавно на островах греческого архипелага. Филологическое общество при Московском университете предложило всем желающим, кто имеет соответствующие знания, принять участие в дешифровке. Вы знаете, это уже вторая попытка. Какой-то совершенно уникальный язык, или слова знакомого нам древнего языка написаны неизвестными буквами. Пока не могу подобрать ключа. Настроение из-за этого препротивнейшее…

      Дело в том, что два дня назад филологическое общество уже заслушивало отчёты о расшифровке данных надписей. Было решено, что слова текста древнегреческие, а буквы какого-то ранее не известного архаичного, как назвали его в филологическом обществе, «протокритского» алфавита. Трём специалистам, в том числе и Кромову, было предложено независимо друг от друга выполнить перевод надписи на основе сделанных предположений. Дело кончилось полным провалом. Предоставленные тексты не имели ничего общего друг с другом. Из-за этого Кромов погрузился в мрачное настроение, в котором и пребывал по сей день.

      – М-да, – произнёс я, разглядывая палочки, кружочки и галочки, нарисованные на листе бумаги, – желаю удачи во второй попытке. Что вы хотели спросить про квартиру?

      – Как вы думаете, хозяйка, когда говорила, что сдаёт комнаты при условии, что жильцы будут прилично себя вести и не захламлять дом, имела в виду так же и маленький флигель?

      – Имеете в виду, надо ли прилично себя вести и в маленьком флигеле, или имеем ли мы право его захламлять?

      – Всё шутите. Рад, что у вас хорошее настроение. Мне надо перевезти ещё три чемодана с бумагами. У меня в комнате их поставить уже решительно негде. Я хочу поставить их там, естественно, на время, ведь он всё равно пустует.

      – Насколько я помню, флигель не входит в состав тех помещений, которые снимаете вы или я.

      – Да, это верно, – вздохнул Кромов, – но не тратить же деньги на съём комнаты только затем, чтобы сложить там три чемодана. А Марта Генриховна человек принципиальный, наверняка упрётся.

      Мартой Генриховной звали хозяйку дома, где пару месяцев назад руководство Технического училища сняло квартиры для своих служащих и преподавателей. Это был небольшой трёхэтажный дом. Часть первого этажа занимала торговая лавка, другая была занята самой хозяйкой, второй и третий этажи были выставлены на аренду.

      Я решил воспользоваться представившейся возможностью, а не так давно туда решил переселиться и Кромов. Правда, если я переехал за два дня, то переезд Кромова длился уже второй месяц. Ему нужно было перевести такой ворох всевозможных бумаг, которые раньше он хранил во всяких каморках в здании университета, что каждое воскресение у подъезда останавливался извозчик и из коляски вылезал Кромов с очередной партией свёртков и пакетов, которые он планомерно распихивал по всем углам.

      – Не волнуйтесь, – говорил он хозяйке, которая смотрела на него насупленным взором, – когда я со всеми этими пакетами разберусь, они будут занимать гораздо меньше места.

      И